- Гнать без остановок в темноте, даже в сумерках по степи небезопасно. Я бы предложил заночевать где-то по дороге. Стоянок здесь больше нет... может гунский поселок встретим, было несколько в этом направлении не жилых, сожженных... не хочешь?
- Не знаю. Наверное, всё же лучше, чем в голой степи...
- Твой симбионт сможет точное место определить?
- Если там нет живых обитателей, то вряд ли. Нужно хоть какое-то движение, он регистрирует все механические колебания, искусственного или естественного происхождения. Можно попробовать на воду ориентироваться... где она ближе к поверхности. Гуны, на сколько я знаю, селятся близко к источникам, или там, где реально выкопать устойчивый колодец.
- Давай попробуем воду поискать. Нам тоже не помешает...
Рэя была очень рада, что Джанак не попросил немедленно объяснить, как именно она будет давать указания Икасу искать воду, и как получит от него направление движения. Конечно она понимала, как работает симбиотическая связь, передавая мыслеобразы и принимая ответные, но простых слов, понятных человеку впервые соприкоснувшемуся с миром Мнемомеханики у неё не было. И сил не было напрягать мозги сейчас, собирать и выискивать эти самые слова. Она молча повернула своего скакуна на северо - запад, кивком приглашая попутчика следовать за ней. Мерный стук копыт никак не соответствовал беспорядку, царившему в её голове. Интуиция подсказывала, что злоключения в Тагдишарате подходят к концу, распростершаяся перед ней степь не пугала, не представлялась серьезным препятствием. Девушка успела оценить надежность спутника, который в любой ситуации находил правильные слова и действия, рядом с таким сопровождающим оставалось только самой удержаться в седле и не выпустить поводья. Она не могла похвастаться особым умением или опытом верховой езды, но теперь, по степи они уже не гнали лошадей, ехали без торной дороги и не спешили. Спокойная уверенность Джанака внушала уверенность в благополучном исходе побега. Беспокоила предстоящая встреча с Томом. Арэя понимала, что причина её беспокойства надуманная, не правильная какая-то, ибо больше всех возможных опасностей, всех трудностей предстоящего еще долгого пути, беспокоилась она теперь из-за скорой встречи с Томом. Глупо? После всего пережитого вдруг озаботиться переменами, произошедшими в её облике? Волосы, которые всегда были её особенным украшением и гордостью, отросли неопрятными прядями, топорщились, выбивались из куцего хвостика на затылке, падали на глаза. Лицо обветрилось, потемнело от солнца, нос покраснел, кожа на нем шелушилась и чесалась, глаза слезились от ветра и песка. А в памяти всплывала она сама, какой была на выпускном балу в Инстериуме. Рэя никогда не придавала особенного значения своей красоте, хоть всегда знала, что красива. В семье Эллисар все были красивы, девушка любовалась родителями и братом, гордилась ими. Порой трепетала от восторга наблюдая за Алексом, скачущем верхом через луг в пригородном поместье, за родителями, бредущими по аллее под руку, или стоящими у окна в гостиной. Но о собственной внешности не особо задумывалась. Ухаживала за кожей и волосами сначала по настоянию матери, потом уже по привычке. Умела подобрать одежду и украшения, подходящие ей, но мысли всегда были заняты другим. Не важно было всё, кроме её Дара. Удивление и интерес родных и знакомых к созданным собственноручно механиксам вызывал больше радости, чем восхищение, которое так часто светилось во взглядах, явно или украдкой бросаемых на неё окружающими мужчинами. Собственно, она точно знала, что выделятся внешностью среди однокурсниц и подруг по тому, как часто раздражали и мешали нормальному общению такие глуповато - восхищенные взгляды. И вот теперь, в несвежей одежде, пропахшая собственным и конским потом, припорошенная пылью и песком она мучительно пыталась убедить себя, что всё это лишь досадные мелочи, а главное другое! Она оказалась сильной и умной, не сдалась, выжила и вытащила себя сначала из подземелий Цитадели Древних, потом подняла себя на ноги, вернулась к полноценной жизни без посторонней помощи, совершила почти невозможное... Но уговоры не действовали, глаза наполнялись колючими злыми слезами, обида на несправедливость Милости Мира к доброй и милой девочке, которой она была еще совсем недавно, душила, перехватывала горло, мешала дышать. По счастью, заброшенная гунская стоянка оказалась не далеко, они достигли её в едва начинающихся вечерних сумерках. До точки, отмеченной Икасом как конечная цель оставалось не более четырех - пяти часов пути, но на вопросительный взгляд Джанака Рэя утвердительно кивнула и первая соскользнула со своего коня, потянула седельную суму, оглядывая покосившиеся, местами сгоревшие домишки. Колодец был, но ожидаемо не было веревки и ведра, из трех боле менее уцелевших от огня, песка и времени домиков у одного частично сохранилась даже крыша, к нему девушка и направилась, чуть прихрамывая, разминая на ходу затекшие от долгой скачки ноги.