- Быстро поеду, надо защитить лицо. - Пояснил мастер указав на тонюсенькие медные прожилки, как паутинки оплетавшие прозрачную поверхность: - Не разобьется.
- Но как поедешь то, уважаемый? - Задал кузнец мучивший его уже несколько дней вопрос.
- Сейчас увидите! Осталось кое что загрузить. - Мастер кивнул на большой сундук накрепко привязанный между задними колесами. Помогли с погрузкой, с поклоном передали узелок со снедью. Еще раз оглядев свое необычное транспортное средство Том проверил крепление передней панели, расположенной чуть ниже защитного стекла, отцепил с предплечья нечто пружинистое, поблескивающее бронзой в первых солнечных лучах, установил в отверстие на панели. Механикс звякнул пружинками, выпустил суставчатые щупальца, покрутил большой стальной шестерней и замер, ожидая команды. Не поверил бы кузнец, если бы кто вздумал рассказывать ему про такое, но своими глазами видел, как в ответ на это жужжание и позвякивание дрогнули все колеса этой сказочной телеги.
- Вот так и поеду... - Проследив за удивленным взглядом кузнеца пояснил мастер: - У каждой группы колес я установил маленькие механизмы, а этот - Он указал на главный, на панели под стеклом: - Этот будет передавать команду. Я Мнемомеханик, слышали о таких?
Кузнец молча кивнул, всё ещё не веря, что вот сейчас перед ним ожила сказка, увидеть которую воочию он и не надеялся.
- Я и сыну твоему смог помочь только поэтому, понимаешь?
Кузнец кивнул больше из уважения к Мастеру, прежде, чем мысли улягутся в его голове, и он и правда "поймет", крепко подумать придется!
- Пора! - Мастер пожал руки кузнецам, уселся на слишком широкое для одного человека сиденье, пристегнулся ремнями крест на крест, и повозка вздрогнула, медленно, едва шурша песком, покатилась прочь, в сереющую утренним туманом степь. Это сначала двигалась она медленно, но чуть отъехав, неожиданно ускорилась, тонкие колеса исчезли, стали невидимы глазу, только зависший над землей, стремительно уменьшившийся человек черной точкой метнулся, быстро удаляясь к горизонту.
Эффектный отъезд Тома никак не был вызван желанием порисоваться, произвести впечатление на тагарцев, коих собралось понаблюдать за ним множество. Это кузнецы прибыли открыто, осмотрели, ощупали их общее с Мастером Илайресом детище, прислужники из Храма подсматривали тайком, скрываясь в тени древних развалин. Том прекрасно видел их благодаря оптическому симбионту, но не опасался. И всё же, едва закончив сборку и погрузив всё необходимое, поспешил убраться подальше, напугав до икоты некоторых из провожавших его зрителей. Не стоило испытывать благосклонность Милости Мира слишком долго!
Пару лиг он пролетел без остановки, наслаждаясь новыми ощущениями. Он постоянно чувствовал надежную работу окруживших его механиксов, связанных в единую цепь одним из своих симбионтов, и при этом летел над поверхностью земли практически не окруженный металлом, одинокий, беззащитный, свободный. Даже если бы этому невероятному полету не предшествовали несколько недель заключения, все равно, в голове его билось бы теперь сорвавшимся с зарядной панели зооформом единственное слово - "свобода"!
Чуть поутихла радость, Мастер прислушался к пространству, прибегая к помощи симбионтов, и резко сбросил скорость, немного изменил направление, а проехав еще с четверть лиги остановился. Колесница его двигалась совершенно бесшумно, не нарушая привычных для утренней степи звуков, и конный отряд тсахов, на расстоянии не более пары десятков метров от него, не заметил беглеца. Они двигались наперерез, не среагируй Том вовремя, столкновение стало бы неизбежным, и последствия его были бы весьма печальными. Как ни пьянило Мастера чувство свободы, пора было выпустить зооформов для наблюдения за степью, чтобы избежать нежелательных встреч, и снизить скорость. Испытания нового механического чуда придется отложить до лучших времен. Или до худших, как знать, от кого придется еще удирать столь же поспешно? По самым скромным предположениям, Мастер превысил сейчас скорость всех известных в Кесайской Империи наземных средств передвижения.