Омаеда и Шаолинь оба отпрыгнули…
— Какого?! — рука моей жены просто болталась, как кукла на ветру, без ниточек.
Что это за фигня?! Я впервые вижу такую силу…
— Видишь? За доли секунды я состарил твои кости в руке…
Состарил? То есть — он только что ускорил течение времени для конкретного объекта во много раз, таким образом состарив его? Значит ли это, что Шаолинь только что лишилась своей левой руки. Да и учесть стоит то, что её рука — это рука всё такой же, молодой женщины. Она не подаёт признаков того, что это рука старухи. Значит ли это, что он вполне способен выбирать объект своей способности… Я бы назвал это третьим уровнем овладении силы. Первый уровень овладения — обладатель силы только начинает процесс её овладения. Он осваивается с какими-никакими приёмами и учится драться с её помощью. Второй уровень — сила освоена… Между первым и вторым есть громадная пропасть и несколько подуровней. Но суть такова. Обладатель силы полностью освоил её и способен выжимать максимум из своей способности. И третий уровень, высший. Объектность воздействия… То есть — обладатель силы дошёл до того, что сможет воздействовать на точно какие-нибудь объекты, игнорируя другие… К примеру — я могу ударить площадной атакой, да так, что задену лишь выбранных врагов, а своих союзников либо не задену, либо задену минимально. Это и есть — высший уровень, он же контроль силы.
У меня, к примеру, множество сил и способностей… И не все из них достигли того уровня, когда я смогу проконтролировать с точностью… Шаолинь и подавно, её преимущество — это невероятная скорость, если бы мы были именно ровесниками и осваивали скорость одновременно, по одной программе, не на много, но она была бы лучше меня, это факт. Ещё одна её особенность — вытекает из её же скорости. Это умение проводить быстрые, мгновенные атаки. Итак… Барагган состарил конкретно кости моей жены и только за это его требуется прибить… Шаолинь же действовала решительно и судя по движению энергии — собиралась использовать Банкай… Первое и единственное правило: когда моя жена использует Банкай — держитесь от цели его применения подальше…
— Пожалуй, хватит с вами играть, — заметил старик, перехватив свой топор поудобнее. — Сгнивай, Арроганте, — проговорил он спокойно.
Медальон с прорезью глаза посередине железного обруча, посередине навершия топора, испустил красную духовную энергию, создав многочисленные черные, как смоль, струи, которые полностью скрыли плоть Баррагана, уменьшив все его тело, оставив лишь скелет, его голова становится черепом, руки и конечности превращаются в кости. Тем не менее, он сохранил оба своих металлических нарукавника, похожих на браслеты. Тело Баррагана обернулось в пурпурный плащ, с рваным меховым воротником вокруг его шеи и краями плаща, распадающимися, как будто в полудымке. Несколько длинных золотых цепей, первоначально бывшие его поясом и закрепленные вокруг его талии, теперь свисают с его рук и раскачиваются из-под рукавов. Глаз с его Занпакто теперь появился в центре его груди, возле его шеи, как элегантный кулон-медальон. Сандалии, которые были у него до этого, изменили свою форму, на заостренный носок в виде формы сапог, цвет остался прежним-белым. Его маска пустого в форме короны, в этот момент превращается в экстравагантно оформленную и инкрустированную золотую корону с цепью свисающей по левой стороне.
— Ииии… — испуганно икнул Омаеда.
— Омаеда, — Шаолинь безучастно смотрела на растёкшееся реяцу вокруг Бараггана.
— Да, капитан…
— Бежим…
— Не сбежите… Респира! — вокруг Бараггана распространилась фиолетовая дымка, что начала преследовать Омаеду и Шаолинь. Хорошо хоть не додумались его атаковать, ведь его тело покрыто такой же дымкой и, судя по всему, разрушает любое воздействие. Или, как говорит сам Барагган: состаривает.
Барагган преследовал в первую очередь Шаолинь, направив на неё Респиру. Даже с помощью Сору она не смогла удрать, слишком истощила свой организм Волей во время сражения с Фрассьоном. Дура! Говорил же ей, что когда она уверена в победе без Воли Вооружения — не применять ту. Она слишком быстро истощается у неё… Респира поглотила левую руку моей жены, моментально начав трансформировать её в кости.
— Омаеда! Срочно! Отруби мою левую руку!
— Но Капитан! — возразил он, начав сомневаться.
— РУБИ! — приказ прозвучал настолько громко, что услышали его, казалось и в Обществе Душ.
Я взглянул на полыхнувшего интересом Главнокомандующего… Его взгляд был безучастным, хотя он понимает, что я вмешаюсь и в это сражение. Слишком многое поставлено на кон. Я не привык терять, по крайней мере, своих женщин. И за них порву любого на все флаги мира… Шаолинь исчезла, применив Сору… А вот Барагган решил пока поиграть в догонялки с Омаедой… Тот, недолго думая, отвлекал старика любыми доступными способами. В основном — крушил местность своим высвобожденным занпакто и обрушивал остатки на Бараггана. А тот просто старил эти остатки. Так и бы и продолжалось, и всё закончилось в будущем смертью Омаеды, если бы, наконец, Шаолинь не применила Банкай…
— Банкай! — синий столб реяцу ударил в небо, сигнализируя о применении Банкая. — Джакухо Раикобен! (прим. Автора — для не любителей японщины: Хлыст молний шершня)
Внешний вид Шаолинь во время Банкая преображается. По сути — она становится ракетоносицей. Она так же обернула вокруг себя ленты, которые привяжет к зданию, чтобы нивелировать отдачу… Полностью золотая, громоздкая и неуклюжая ракетная установка. Она нивелировала все сильные стороны моей жены: скорость и лёгкость. Сейчас она не способна показывать то, что привыкла. Обычно — Банкаи логичное продолжение Шикая. Это, к примеру, наблюдается у меня, Генрюсая, Хицугаи, Бьякуи, Коммамуры, Маюри и Укитаке. Впрочем есть личности у которых суть и сила Банкая и Шикая различаются: как небо и земля. Это Шаолинь, Унохана и Кьёраку… Вот кто бы догадался, что у Кьёраку — «такой Банкай»? Его Шикай обращает детские игры в реальность, а вот Банкай… Ничего связанного с детскими играми там нет, даже больше скажу — детям его Банкай показывать противопоказанно, за счёт демонстрации элементов суицида.
— Этот Банкай оскорбляет мою гордость как члена отряда тайных операций. Из-за его огромной формы я едва могу скрыть себя. Из-за его веса на мне мои движения ограничены. И его метод атаки слишком ярок, чтобы считаться «убийством», — сказала она Бараггану.
Зато действенный метод аннигиляции. Но, впрочем, она всегда не любила его применять. Громоздкость Банкая — противоречила психологии тихой убийцы-Шаолинь. Она нацелила ракету на Бараггана.
— Хм? — посмотрел она в её сторону.
— Получай, — ракета стартанула в сторону Арранкара, быстро преодолев разделяющее их расстояние.
Отдача взрыва, который оказался довольно мощным, отшвырнула мою жену назад, впрочем, как и Омаеду. И лента, которая должна была её удерживать — порвалась из-за невероятной мощи взрыва… Сору… Я переместился, словив её перед тем, как она врезалась в здание…
— Ом… маеда? — спросила она, когда я словил её тело.
— Не совсем, — ответил я.
— А… Это ты, дорогой, — она подалась назад, прислонившись ещё больше к моему телу. — Кха… Я справилась.
— Ты слишком быстро использовала Волю, — покачал головой я. — Её следовало использовать не против Фрассьона, а против Эспады…
— Я понятия не имела того, как быстро она потратиться во время реального боя, — покачала головой Шаолинь.
— Капитан! Капи… таны! — появился рядом с нами Омаеда. — Мы справились!
— Мы? — спросила Шаолинь, добавив в голос скепсиса.
— Вы, Капитан, — сказал Омаеда. — Я так рад!
— Ты рад потому, что если бы не я — пришлось бы сражаться тебе, — фыркнула Шаолинь.
— Не говорите так, капитан! — запротестовал Омаеда. — Я нисколько не сомневался в вашей победе!
Раздался звук раскрываемой Гарганты.