На плечи капитана восьмого отряда было одето дамское, розовое кимоно, поверх его капитанского хаори. Сюнсуй Кьёраку — высокий мужчина с серыми глазами и волнистыми каштановыми волосами. Ещё одна иллюстрация, что по одёжке судить нельзя. После Ямамото — это сильнейший капитан, а носит дамское кимоно и, как сообщалось, редко когда бывает серьёзным.
— Капитан Кьёраку, — синхронно кивнули мы с Сой-Фон. — Лейтенант Ядомару, — поприветствовал я бывшую одногруппницу.
Но ведь лейтенантом восьмого отряда совсем недавно была другая женщина… Почему им стала Лиза? Не то чтобы я завидовал, в конце концов я гораздо сильнее её, даже сейчас, но всё же… Кьёраку выглядел напряжённым, хотя его безмятежное лицо и старалось что-то скрыть, но напряжение, исходящие от капитана чувствовалось.
— Кхм, — кивнул Кьёраку, — я Сюнсуй Кьёраку, собираюсь вам помочь в расследовании.
Серьёзно? Сам капитан? Он что не понимает, что чем выше стоишь, тем меньше должен участвовать сам и больше третировать на тему участия подчинённых.
— Что-то произошло? — спросил я шёпотом у Лизы, когда мы уже все вместе двинулись в сторону кладбища.
— Мой капитан — бабник, — заметила Лиза. — И ваш преступник имел неосторожность раскопать могилу бывшего лейтенанта восьмого отряда, что недавно погибла в столкновении с Адьюкасом.
— Так это месть? — спросил я. — Плохо дело.
— Плохо? — спросила Сой-Фон. — Разве плохо отомстить за подобное?
— Месть — это очень горячее чувство, что мешает трезво оценивать обстановку. Месть — это блюдо, что следует подавать холодным, в случае с капитаном, — кивнул я на спину идущего рядом с Уноханой мужчину, — месть может неплохо так подкосить его характер, хоть он и живёт не первую сотню лет, но для любого существа, по типу Синигами, подобные чувства — серьёзное испытание.
— Я не разделяю твоих опасений, — сказала Лиза.
— Твоё право, Лиза, — кивнул я. — Но в любом случае — с капитаном вашего отряда следует побеседовать, желательно с бутылью саке и хорошо прожаренным мясом после данного дела.
— Что? — чуть ли не рыча спросила Лиза. — Спаивать…
— Уймись, — заметил я, — что ты можешь знать? — спросил я. — Вам женщинам — легко, вы в любой момент можете выплакаться перед зеркалом, у мужчин же априори лишь два способа утопить своё горе — либо секс, либо алкоголь. Так что — выбирай что лучше ему подойдёт…
— Это слишком жестоко, да и я не верю тебе, — дрогнувшим голосом заметила Сой-Фон.
— Уволь, я, фактически, уже вторую жизнь живу и на всякое насмотрелся, даже словив, или убив разорителя могил, ваш капитан может не восстановиться нормально, а это подрыв боеспособности Готея, так что — не играй в злобную мамочку, Лиза, а позволь ему хотя бы напиться, — заметил я.
— Я не мамочка…
— Значит с остальным спорить не будешь? — невинно спросил я.
— Гррр. Меня твои шутки бесят ещё с Академии, — прошипела Лиза.
— Ты со своим серьёзным характером никогда их не поймёшь, — сказал я. — Слишком уж ты правильная… В любом случае, мы, кажется, пришли.
Я осмотрел разрытые могилы с исчезнувшими телами. Печальное зрелище, а самое главное — вор позаботился о том, чтобы на него не вышли. По крайней мере, я не смог сразу определить главные улики, даже с помощью воли наблюдения.
— Гм, — протянул я, подойдя к одной из могил, — макияжная краска? Похититель — женщина?
— Я тоже так подумал, — кивнул капитан восьмого отряда, — но нам из-за этого проверить всех женщин-синигами?
— Не обязательно, — почесал затылок я, — главное — понять мотив нашего похитителя. Поняв мотив, мы сможем сузить круг подозреваемых. Вот что важно. Проверять всех женщин-синигами — слишком муторно и долго…
— С чего вы взяли, что виновен именно синигами? — спросила Сой-Фон.
— Ну, простой человек тащил бы тела так, что заметили бы это многие, как-никак — первый район, — сказал я, — а макияжные краски. Их в основном применяет именно женщина. Впрочем, это может быть и мужчина, дабы скрыть свою принадлежность к определённому полу.
— Верно, — кивнул Кьёраку, — наш преступник, судя по всему, очень умная личность. Либо глупая… В конце концов — он посмел сделать нечто подобное.
— Если это Синигами, то его скорее всего отправят в Гнездо Личинок, ну, а если нет — тогда будут потрясения, — заметила Рецу, — ведь простой человек так просто проникал на кладбище, разорял могилы.
— Сейчас не важно кто он, сейчас главное его схватить, — сказал Кьёраку.
Мы разошлись в разные стороны, отрабатывая улики. Лично я с Сой-Фон отправился в магазины, изыскивая места, где продают макияжные краски. Это одна из основных зацепок. Кьёраку вместе с Уноханой продолжили изучать могилы. Вообще — это дело поручили Второму отряду, но остальные, точнее капитаны остальных отрядов — могли присоединяться, в зависимости оттого, что они решили. Довольно странная система — захотел присоединился, захотел — вообще скрыл улики. Пока старик Яма прямо не прикажет — капитан волен делать почти всё, что угодно. Осудить его способен лишь Генрюсай и Совет Сорока Шести. Я-бы, может и попытался навести порядок здесь, но как-бы мне и не хочется лезть во всю эту катавасию. Устраивает руководство подобный беспредел — значит пусть он и остаётся. Главное проработать план так, чтобы и самому особо не попасть под раздачу.
— Добрый день, — поздоровался я с довольно пухлой женщиной, зайдя в её магазин.
Магазин это был уже пятый, который я посещаю. Везде я спрашивал одно и то же — не встречался ли кто, кто покупает в огромном количестве макияжные краски из синигами. В основном покупали женщины и девушки Синигами, но при этом, получая их характеристику — я понимал, что им, по сути, незачем заниматься подобными раскопками.
— Спросить хотите про макияжные краски? — в лоб задала вопрос эта женщина с зелёными волосами. — Не делайте такое удивлённое лицо, я прекрасно знаю, что по рынку нынче бродят два Синигами и отчего-то ищут «странных покупателей макияжных красок», у вас, видимо, нет времени на то, чтобы сидеть в засаде, даже несмотря на специфику вашего отряда…
Больше всего не люблю — умных торговцев. Таких провести нереально. И сейчас я наскочил как раз на такую. Хотя я попал в косметический магазин не для того, чтобы торговаться с этой жирной бабой, но всё же — если она додумается покрывать «клиента», не важно какого, с ней без пыток не поговоришь…
— Есть у меня один Синигами на примете, — заметила женщина, — он скупает множество красок, буквально жалование на это сливает.
— Отряд? Звание? — спросила Сой-Фон. — Во сколько приходит? Имя?
— Может мне ещё сказать вам сколько раз он встряхивает? — резко спросила дама. — Это ваши проблемы, вот вы и решайте, я просто заметила странного покупателя-мужчину. Вроде как не женат, значит не жене косметику покупает, дорогую, между прочим.
— Пошли, — я резко развернулся и, забрав с собой Сой-Фон, вышел на улицу.
— Эй, пусти, — вырвалась схваченная за шкирку девушка. — Ты чего?
— Не тупи ты так, если перегнёшь с допросом торговки, она может ненароком и сообщить своему «постоянному клиенту» о том, кто им интересовался, хм… Сгоняй-ка обратно и прикупи себе макияж…
— Мне это не надо…
— Не спорю, — кивнул я, отмечая, что она «ничего такая» и без макияжа. — Но суть как раз в том, что психологию торговцев ты слабо изучила. На них нельзя давить. А извиниться можно самым простым способом, держи, — я отсыпал ей монетки в руки.
Через пять минут Сой-Фон шла по улице со мной с баночкой макияжа, судя по всему, думая, как бы отдарить его Йоруичи. Прогресс превращения её в относительно адекватную, кстати, есть, в конце концов — в самом начале нашего знакомства она могла использовать имя капитана, как запятую и, стоило ей купить краски, как побежала бы дарить их прямо с миссии. Я же размышлял как бы быстрее закончить нашу миссию… Мужчина, который покупает макияжные краски… Вообще в Сейретее терпимо относились к любым заскокам. Во многом из-за того, что это, как бы, мир мёртвых, а это значит — что души могут пожить для себя, вот в Мире Живых — пусть соблюдают всё, что себе придумают… Нет, этикет тут существует в привычном виде, просто — особо заморачиваются с ним лишь аристократы и то лишь часть и в отряде под словом «субординация».