На утро состояние Йоши ухудшилось. Воспаление ран усилилось. Айтака снова переменил повязки перед завтраком. У Йоши не было аппетита. Айтака заставил его поесть: путь в Окитсу будет долгим. Затем Айтака привел Йоши на дорогу Токайдо, где они спрятались в канаве в ожидании какой-нибудь группы паломников, то и дело проходивших там, направляясь к почитаемому святилищу Исе. Менее чем через час Айтака заметил группу, казавшуюся подходящей для них и, ведя за собой Йоши, поспешил присоединиться к ним. За небольшую цену они купили шляпы и платья у одного из паломников. Если им удастся полностью раствориться среди группы, смешаться с нею, это их спасет.
По пути группу все время останавливали для проверки самураи. Время от времени мужчин помоложе отводили к краю дороги и допрашивали. Йоши был уверен, что это разыскивают именно его. Он боязливо прятал лицо под своей новой шляпой. Его длинные волосы были запрятаны под шляпу, и это совсем изменило его внешность, так что его ни разу не вызвали на допрос. Через три дня они расстались с паломниками и наняли повозку, запряженную волом, чтобы доехать до Окитсу. Уже на протяжении двадцати миль они не встречали самураев и были уверены, что ушли из зоны розыска.
Недалеко от Хамаматсу повозка остановилась на обочине при звуке колокольчика, означавшем приближение императорского курьера. Курьер тяжело бежал, не глядя по сторонам, с лицом, искаженным от усилия. Его кимоно было собрано и связано поверх его оби, он был весь в поту, пот стекал по ногам и там, где его соломенные сандалии касались дороги, оставался влажный след. На плече у него был длинный шест, на конце которого покачивался запечатанный пакет с депешей.
Йоши посмотрел вслед ему. У него вдруг пересохло горло от предчувствия, что депеша имеет отношение к нему. Айтака понял его опасения, он высунулся и показал возчику золотую монету.
— Езжай быстрее, нам еще пятьдесят миль осталось, не надо, чтобы курьер нас сильно обогнал.
Через два дня они отпустили повозку на дороге к замку Окитсу. Они зашли в Сейкен-джи, чтобы произнести краткую молитву о душе Генкая. У Йоши было нехорошее предчувствие. «У тебя тоже?» — спросил он Айтаку, мрачно кивнувшего в ответ.
Поездка заняла слишком много времени. Йоши чувствовал, что опоздал, но не знал, в чем дело. Даже сад, который он так любил, не успокаивал его. Сейчас все вокруг дышало злом.
Тучи закрыли солнце, и молния осветила пейзаж, когда они вышли из храма.
Перед самыми воротами замка из-за деревьев послышался голос: «Йоши, Айтака, сюда!»
Братья удивленно посмотрели в темноту. Они увидели дядю Фумио, наполовину скрытого деревом, он отчаянно показывал им знаками, что им надо уйти.
— Уйдите с дороги! Возвращайтесь через лес! — крикнул он. — Не подходите к замку.
— Не подходить? Почему? — спросил Айтака. Прежде чем Фумио успел ответить, он добавил: — Мы пришли к тебе, потому что Йоши нужно отдохнуть. Он страдает от ран. Ты должен помочь нам, ты не можешь отказать.
— Йоши, мне очень жаль, я вижу, что ты болен, и я хотел бы помочь, но здесь солдаты ждут, чтобы тебя схватить. Я их задержал у замка, чтобы дать вам время уйти. Не идите через ворота.
— Откуда они узнали, что я приду сюда? — спросил Йоши безжизненным голосом. — Он уже угадал ответ.
— Вчера прибыл курьер с письмом Чикаре от министра юстиции.
— Что было в письме? Откуда министр мог знать, куда я отправлюсь?
— Чикара показал мне письмо… Девушка, с которой ты познакомился в гостинице…
— Значит, она им сказала, — промолвил Йоши, глубоко вздохнув. — Бедняжка, в конечном счете ее страдания были ни к чему. — Йоши тряхнул головой, чтобы прогнать невыносимое видение. Он молчал и лишь краем уха слушал Фумио.
— Они обещают вознаграждение доносчикам и грозят смертью всем, кто окажет тебе помощь, но ты не бойся, твоя жизнь вне опасности. Свадьба Чикары и Нами состоялась, он не предпримет ничего против родни его жены. Он располагает властью распоряжаться войсками, которыми командует. Если тебя схватят, я вступлюсь за тебя. Чикара меня послушает.
В мозгу Йоши все лихорадочно кружилось. Напоминание о мучительной смерти Оно, известие о том, что Нами официально стала женой Чикары, наконец, вид Фумио, прячущегося от самураев на своей собственной земле, — невозможно все это вынести.
— Нет, — проворчал он. — Ни за что не унижайся ради меня. Чикара — убийца. Если только у него будет возможность убить меня, он убьет, как убил Генкая, и никакие родственные связи его не остановят. — Голос Йоши становился все громче. Айтака схватил его за рукав, чтобы успокоить. Он вырвался и крикнул: — Я поклялся отомстить и не успокоюсь, пока не совершу этого. Я не нуждаюсь в прощении Чикары, мне нужна его жизнь. Иди домой, скажи моей матери и Нами, что я здоров. Все, что у меня есть, это — лохмотья на мне и несколько золотых монет в поясе. Я привыкну к лишениям и страху и вернусь, когда буду готов сразиться с Чикарой.
Йоши кричал так громко, что не слышал шума в лесу позади Фумио.
— Что это? — в тревоге спросил Айтака.
— Кавалерия! Войска! — воскликнул Фумио. — Верно, нас услышал часовой.
— Идем! Скорей! — задыхаясь произнес Айтака и потянул Йоши за рукав.
— Помни… я когда-нибудь вернусь! — крикнул Йоши и поспешил за Айтакой в самую густую часть леса.
Молнии стали чаще, и между вспышками лес казался еще темнее. Воздух был пропитан влагой, скоро должен был пойти дождь. Братья направились сквозь кустарник на горе Сатта к реке Окитсу. Каждая миля была мучительна. Им надо было пересечь реку до дождя, иначе они окажутся в западне и их поймают, как горных зайцев.
Йоши била лихорадка, ноги ослабели и плохо слушались его. Он был весь в царапинах от ветвей. Сандалии разваливались от бега по неровной почве. Слышно было, как стучат копытами лошади самураев, мчавшихся по дороге, огибавшей гору.