— У вас нет выбора; иначе это будет открытым неповиновением императору, — он поднял еще один палец. — Если вы введете в Совет князей Минамото, вы сможете постоянно держать их под наблюдением, — третий палец, — и отделить их от Йоритомо и его северной армии, — четвертый палец. — Если его лидеры будут здесь, в столице, можно устроить так, чтобы за самыми опасными была постоянная слежка, — он сжал кулак. — Вы можете все это повернуть в свою пользу. В случае войны вы сможете уничтожить главных Минамото, даже не отправляя из столицы ваших войск.
Кийомори улыбнулся. Его лицо сразу помолодело.
— Ты мудрый советник, — сказал он. — Я придумаю, как тебя отблагодарить.
— Сама возможность помочь вам — уже награда. Мне больше ничего не надо. Я всегда к вашим услугам.
— Спасибо, верный друг.
Поздним вечером Йоримаса работал при свете масляной лампы. Запах масла сильно ощущался в маленькой холодной комнате. Йоримаса выводил кисточкой знаки на листе пергамента. Время от времени он тер в воде свою чернильную палочку, чтобы чернила были гуще. Закончив свое послание, он аккуратно сложил тяжелый лист, приложил свою печать и позвал слугу.
— Позаботься о том, — сказал он, чтобы это сегодня же ушло с посыльным в лагерь Минамото Йоритомо.
ГЛАВА 41
Зимой 1179 года выпало много снега, а весна 1180 принесла сильное половодье, унесшее значительную часть урожая риса. Постоянные ливни усугубили ущерб, вызванный обильными снегами. И к этому присоединились другие признаки гнева и беспокойства богов. Страшный пожар опустошил столицу; сгорело шестнадцать особняков высокопоставленных людей и сотни других домов. Ураганы снесли много домов, сохранившихся после пожара. Лавины, вызванные землетрясениями, стирали с лица земли целые города.
Немилость богов проявлялась во всем. В каждом городе были нищие и бездомные дети, брошенные на волю судьбы, в самостоятельную жизнь. На улицах можно было встретить даже хорошо одетых людей, просивших еду в обмен на жалкое имущество.
Между тем среди придворных клана Тайра царило почти такое же беспокойство, вызванное двумя новыми причинами: постановлением вновь ввести в Имперский Совет посланцев Минамото и решением Тайра Кийомори перенести столицу из Киото в Фукухару, небольшой городок на берегу Внутреннего моря.
У Кийомори почти двадцать лет существовал дворец в Фукухаре. По государственным соображениям он недавно пришел к заключению, что императорской семье и двору следует переехать в Фукухару, где ему удобнее будет следить за их деятельностью. Трагические события, разразившиеся в Киото, дали ему необходимое основание уговорить императора согласиться на его предложение.
Когда об этом было объявлено, из Киото переехали учреждения, затем начался массовый переезд недовольных чиновников, предшествовавший прибытию императора и Кийомори в новую столицу.
Йоши ехал верхом на юг под частыми ливнями. С тех пор как Йоши три года тому назад побывал в Окитсу, в обществе произошло много перемен. Повозки с волами прежних лет вышли из моды; северные самураи Йоритомо ездили верхом, и этот новый способ передвижения больше не считался первобытным. Придворные учились верховой езде; лошади заменили волов для самых различных слоев населения, и это сокращало расстояние между столицей и дальними областями.
Йоши проезжал мимо объявлений, сообщающих о предстоящем переезде. Во всех частях города под дождем работали артели, демонтировавшие дома для перевозки в Фукухару. Самым простым способом перевозки домов была отправка их сплавом по реке Йодо, так как Фукухара расположена ниже по течению, чем Киото.
Йоши проехал к дому Айтаки, находившемуся в одной из немногих частей города, мало затронутых пожарами и ураганами. В доме было тихо. Йоши взошел на веранду и позвонил в гонг, чтобы сообщить о своем приезде. После третьего звонка из-за угла высунула голову заспанная служанка, сердито крикнувшая:
— Его нет дома. Уходите.
— Когда он вернется?
— Он на имперском Совете. Он не сказал, когда вернется.
— Я подожду.
— Как хотите. — Девушка внимательно осмотрела мокрого, грязного путешественника, презрительно фыркнула и ушла в дом. Йоши подумал, как это характерно для Айтаки, что у него грубая служанка, которая не умеет себя вести надлежащим образом.
Он провел лошадь к задней стене дома и привязал ее под карнизом. Время было раннее, и могло пройти несколько часов до возвращения Айтаки. Йоши решил, что ждать зря не стоит, лучше оставить лошадь и пойти посмотреть город вблизи. Погода менялась к лучшему: дождь ослабел и превратился в густой туман.
Йоши отправился прямо на центральную улицу; он был потрясен, увидев, как много знаменитых серебряных ив сгорело в пожаре. Почерневшие стволы, подобно кладбищенским памятникам, увековечивали память прекрасного города. Проходя по Сузаки-Оджи в южном направлении, к улице Годжо, он нередко видел участки совершенно без зданий, до самой западной стены. Среди руин в поисках пищи бегали собаки с выступающими под спутанной шерстью ребрами. Один раз он увидел, как под верандой частично разрушенного дома бегала крыса величиной с кошку. Но хуже всего были грабители, рывшиеся в обломках, надеявшиеся найти какую-нибудь ценность.
На углу улицы, где он жил во время своего пребывания в Киото, исчез целый квартал. Не осталось и признака того, что там когда-то стояли дома. Исчезли даже миниатюрные искусственные садики в камнях; весь угол был в сорняках и дождевых лужах. Только обугленные ивовые стволы торчали из земли.
Йоши молча созерцал гибель того, с чем было связано так много воспоминаний юности. К горлу подступил комок при виде разоренного угла. Внезапно снова полил сильный дождь. Он долго стоял, не замечая, что дождь скатывался с его соломенного плаща и, падая в лужи, брызгал маленькими фонтанчиками.
Через час, когда Йоши ждал под карнизом дома Айтаки, этот великан поднялся по ступеням.
— Йоши! — Айтака поднял руки приветственным жестом. — Какая радостная неожиданность! — он отступил и осмотрел Йоши. На его лице выразилось удовольствие. — У тебя хороший вид, ты выглядишь здоровым! Амида Будда, как я по тебе соскучился!