- Ваше высочество, - к нему уже спешили безмолвные из личной тройки, - простите, поздно заметили, не успели предупредить.
Харт, морщась – ныла отбитая спина и то, что ниже – сел. Взмахом руки отогнал помощников. Провел ладонью по полу – кончики пальцев ощутили холод.
- Жыргхва! – не сдержал ругательства. Так глупо попасться на заморозку. Чтоб пламя сожрало этого шутника!
Помрачнел. Обвел взглядом стоящих кругом и прикрывающих от любопытных глаз безмолвных. На лицах подчиненных явственно читалось понимание степени попадания… Нет, это не начальство сейчас загремело костьми по коридору, это увольнительные, дополнительные выходные и премии были погребены под слоем начальственного гнева.
- И когда, - тихо спросил Харт, медленно поднимаясь и стараясь не морщиться, - вы мне его поймаете? Может, когда уроните его величество в тронном зале? Или когда вам водопады парадной столовой заморозят? Или когда Восьмой сломает себе что-нибудь?
Безмолвные молчали, цветом лица все сильнее напоминая бумагу.
Харт выдохнул, стараясь успокоиться. Напомнил себе, что все-таки праздники и помрачнел еще больше. Уже сейчас половина гостевых покоев занята, а приглашенные только начали съезжаться. Понятное дело, что за всеми не уследить.
- Ладно, - смягчился, - попробуем изыскать в помощь резервы.
- Дядя Харт!
Первыми его в покоях Четвертого с радостными воплями встретили двойняшки. Подбежали, обняли, поделив его ноги, и он потрепал каждого по голове, ощущая, как возвращается хорошее настроение, а боль в спине утихает вместе с раздражением.
- Смотли, что нам дядя Лиестл подалил! – и Оля, ухватив его за рукав, потащила к себе в детскую. Противостоять этому глазастому обаянию могли лишь родители, да Четвертая мать. Остальные просто подчинялись.
- Круто, да? – спросил Иль, забираясь на квадратный коврик, рядом плюхнулась сестра. Мальчик нажал на камень, вшитый в ткань, и коврик плавно взмыл на полметра, завис, а потом медленно поплыл, повинуясь нажатию на кристалл.
- Ковел-самолет! – гордо объяснила Оля.
- А еще он нам клубочек путеводный обещал сделать, - поддержал сестру Иль.
Харт знал, что двойняшки последнее время активно увлекались земными сказками. Ассара решила их не лишать этой части своей жизни, полагая, что ничего страшного в знакомстве с земной культурой нет.
«Тем более, что ваши сказки, - добавляла она, - учат лишь быть сильными, да покорять пламя. Что не удивительно – какой мир, такие и сказки».
Но Харт не знал, что Первый тоже увлекается, гм, земными сказками.
И ведь вечно жалуется, что нет времени, - не сдержал он раздраженную мысль, - но на летающий ковер нашлось. Однако занятная вещица, да. Можно попробовать пустить в продажу…
Присел на корточки. Уважительно потрогал бахрому коврика.
- Только за пределы покоев ни ногой, то есть ни ковром, понятно?
Детвора закивала, делая круг почета. Понятливые. Слишком понятливые для своих пяти лет. Асмасские дети в этом возрасте лишь говорить четко начинали, а эти…
Осознает ли ассара эту бросающуюся в глаза разницу? Вряд ли. А вот Харт, насмотревшись на младших братьев, осознавал. Душу царапнуло легкое беспокойство. Чем грозит столь быстрое для земных полукровок развитие? Смогут ли они прожить положенные асмасцам двести лет или закончат свой путь ближе к ста годам, как положено на Земле? И как будет развиваться их дар?
Можно было попробовать уговорить Юлю отдать детей на исследование, но она не согласится… Что же, пусть все идет своим чередом.
- А к нам завтра дя-дя Се-ре-жа приезжает, - обрадовал Иль.
Харт напряженно улыбнулся. Дя-дя Се-ре-жа. Младший брат ассары. Богатырь земли русской – как шутливо называла его Юля. Харт припомнил, что там дальше было. Косая сажень в плечах. Здоровяк. Поросят о лоб бить можно.
Этот здоровяк, не без помощи Кайлеса, открыл у себя в городе зал силы, который местные называли спортивным клубом. Нашел, как говорится, и пользу для тела и способ заработать. Ну а пользу для души тоже открыл.
Харт ощутил, как его, против воли, накрывает волной воспоминаний.
- Смотри, круто же!
Третий вежливо глянул на сунутую под нос коробочку, на изображение вывески с алыми буквами на приземистом, слегка уродливом здании, обложенном крупным камнем. Здание напоминало жилище сказочного людоеда.
- «Пламя Асмаса» назвал, - с бесхитростной гордостью поведал Сергей.