— А ты сомневаешься, дурень бестолковый? — съязвил Гас.
— Мы же не всыпали им под Аламо, — напомнил ему Колл. — Нас могут выгнать в прерии, где мы будем подыхать от голода — такую вероятность тоже следовало бы обмозговать. Когда мы возвращались к Пекосу, едва находили жратвы на двенадцать человек. А как прокормить целое войско? Да еще воды нет по пути, — добавил Колл, чтобы упредить Гаса, который собирался наврать еще кое-что про золото в Санта-Фе, валяющееся прямо под ногами.
— Почему нет? Мы будем двигаться по прериям — там воды предостаточно, — возразил Гас.
— Если тебе нечем больше заняться, взял бы да подковал еще одного мула, — предложил Колл. — Вот когда подкуем всех, тогда, может, я заинтересуюсь походом на Санта-Фе.
Гас с ходу отверг предложение помочь подковывать мулов. Он понял, что настрой Колла против экспедиции ослабевает, а его собственная решимость, наоборот, усиливается при одной мысли о больших перспективах, открывающихся перед ними.
— Предлагаю бросить возиться с мулами и хочу поскорее двигаться в Остин, — пояснил он. — Пусть Редмонд Дейл ищет кого-то другого красить его салун. Но мы выкроим время для посещения борделя, если тебе надоело вкалывать.
— На бордель я раскошелиться не могу, лучше отложу деньги на покупку хорошего оружия, — отверг предложение приятеля Колл. — Если придется проезжать по индейским землям, нужно иметь надежное ружье.
И тем не менее он посетил вместе с Гасом бордель, да не раз и не два, но не ради приятного времяпрепровождения, а с иными целями. Там, в ожидании похода на Запад, работала Матильда. Ей все больше нравился молодой Колл. Гас тоже ей нравился в известной мере, но он был слишком назойлив и болтлив. С его назойливостью Матильда еще кое-как справлялась, а вот рот ему заткнуть не могла.
Молодой Колл по природе своей был, наоборот, молчалив. Монеты он отдавал без лишних слов. Матильда заметила в его глазах какую-то грусть, что затронуло ее сердце. После нескольких визитов Колла она обратила внимание на то, что ее массивная фигура пугает юношу, и подвела его к молоденькой мексиканочке по имени Роза, и та вскоре полюбила его.
Колл частенько думал о Розе, она обучала его испанскому языку: как считать, как называются разные блюда и продукты. Она была стройной, редко когда смеялась, хотя ему нет-нет да все же улыбалась. Колл вспоминал о ней обычно днем, когда работал в кузнице позади мастерской кузнеца. Вспоминал он о ней и по вечерам, под одеялом около конюшни. Ему хотелось встречаться с Розой почаще — Гас не ошибся, когда рекомендовал заглядывать к проституткам, но Гас бездумно транжирил деньги, а Колл всячески экономил их.
Гас влезал в долги, плутовал в карты, раздавал заведомо пустые обещания, лишь бы раздобыть денег для оплаты услуг шлюх.
Колл, наоборот, никогда не допускал подобного расточительства. Он отдавал себе отчет, что, поскольку вступил в ряды рейнджеров, а отряд вскоре снова выступит в поход, то стычек с индейцами рано или поздно все равно не избежать. И на случай, когда завяжется бой, он хотел быть хорошо вооруженным, насколько только позволят его сбережения. На дешевенькое ружье, которое осталось у него после первого похода, полагаться было нельзя. Если ему доведется когда-либо снова столкнуться с индейцем из команчей с большим горбом, то лучше, чтобы у него было с собой такое оружие, которое его не подведет. Чем больше Колл думал о Розе, тем сильнее ему хотелось выжить, а для этого прежде всего нужно приобрести первоклассное ружье.
Убедившись в том, что его друг намерен отправиться вместе с ним в новый поход, Гас почувствовал, будто гора свалилась с его плеч. Он выбрал тенек под повозкой, лег, вытянувшись во весь рост, прикрыл лицо шляпой и безмятежно задремал, пока Колл продолжал возиться с мулами. Последний, самый маленький мул оказался норовистым и кусачим — Колл несколько раз крепко стукнул его, но тот все равно скалил зубы и недвусмысленно показывал, что готов без промедления пустить их в ход и куснуть человека, как только тот зазевается. Наконец Колл догадался связать мулу челюсти веревкой, чтобы закончить подковку. Гас похрапывал так громко, что до Колла отчетливо доносился его храп, особенно когда он перестал стучать по гвоздям, укрепляя подковы на копытах.
Едва последний гвоздь вошел в подкову, как с улицы донесся стук копыт. Колл выглянул и увидел подъезжающих верхом на лошадях Длинного Билла Коулмэна, Рипа Грина, хромоногого Джонни Картиджа и Матильду Робертс, восседающую на своем Томе, большом сером мерине.
— Седлай коня, Вудро, и идем на Санта-Фе или выметайся из рейнджеров! — прокричал Длинный Билл. На голове он носил меховую шапочку, которую случайно нашел в туалете в борделе.