Наконец рейнджеры подъехали к небольшому углублению и попрыгали из седел.
— Что делать с конями? — громко спросил Колл, стараясь перекричать ужасный рев.
— Черт с ними, с конями, ложись! — крикнул в ответ Длинный Билл. — Растянись и уткнись мордой в землю!
Колл так и сделал. Он скинул рюкзак со спины и растянулся на дне углубления. Остальные рейнджеры последовали его примеру.
Гас опасался в душе за Матильду — ведь она была столь здорова, что вряд ли могла надежно укрыться в углублении, где прятались бизоны. Но копать канаву времени уже не было — ей оставалось только надеяться на лучший исход. Вскоре ужасный рев еще более усилился и стал таким громким, что у всех чуть мозги не повышибало. Рубаха у Колла надулась так, что он испугался, как бы ветер не оторвал его от земли и не унес неведомо куда. Вокруг раздавался гул и какой-то свистящий звук, вроде шипения змеи, только намного громче, — это свистел песок, засасываемый вихрем из углубления. Затем на них обрушилась темнота — черная, как в безлунную ночь.
Гас подумал, что навсегда уедет из Техаса — как тут жить, если одна напасть сменяется другой? Он мечтал о домике впереди и о поросенке, и на тебе — лежишь, уткнувшись мордой в грязь, а тебя ворочает и тянет куда-то облако, похожее на гигантскую змею. В родном Теннеси тучи не ведут себя так, как здесь. К тому же лошади куда-то запропастились, а они ведь находятся в пути всего каких-то полдня. Оба его револьвера засунуты в седельные кобуры — вот будет незадача, если он и уцелеет от этого урагана, а Бизоний Горб возникнет вновь. Он же тогда окажется беззащитным.
Рев урагана стал таким оглушительным, а тучи песка, засасываемые смерчем из-под рейнджеров, столь плотными, что они на какое-то время оглохли и чуть не задохнулись. Черныш Слайделл, отличающийся проворством и гибкостью, исхитрился засунуть нос под рубашку, где дышалось немного полегче.
Но вот круговерть и рев стали потихоньку ослабевать, рейнджеры, поняв, что теперь можно поднять голову, увидели далеко на западе, под черной тучей, яркое солнечное сияние. Но над прериями по-прежнему разливался внушающий страх непонятный свет, который Рипу Грину показался даже зловещим.
— Думаю, такой же свет возникает, когда ты умираешь, — заключил он.
Матильда, почувствовав облегчение, приподнялась. Ей доводилось слышать, что смерчи, засасывая в воронку людей, уносили их и выплевывали на землю за сорок миль. Говорили также, что выжившие при таком перелете повреждались головой без всякой надежды на излечение. Само собой разумеется, маловероятно, чтобы ураган унес ее, поскольку веса в ней немало, но ведь были случаи, когда таким образом перемещались по воздуху целые повозки, а она все же никак не тяжелее повозки.
— Ну как, все живы-здоровы? — спросила она.
При странном сером свете рейнджеры казались ей какими-то не такими — многие так напугались, когда лежали, плотно прижимаясь к земле, что даже голос у них изменился, когда они заговорили.
— Живы-то мы живы, но вот лежим и не двигаемся, — сказал Колл.
Он сохранял спокойствие, поскольку времени на то чтобы испугаться, ему не хватило, — он так и не понял, что такое смерч. С индейцем можно воевать, но как воевать с ревущим змеевидным воздухом? Шляпа у него улетела, да не только у него — у всех, уцелела лишь меховая шапочка на голове Длинного Билла Коулмэна, который сопел, когда песок засыпал ему нос и рот.
— Нужно поймать лошадей, — добавил Колл. — Думаю, теперь они уже на полпути обратно в Сан-Антонио.
— Лучше пусть моя лошадь сбежит, чем ее унесет смерч, — прервал его Гас. — Она стоит тридцать долларов, как-никак.
— Я бы тоже обошелся без лошаденки, да на них навьючены все наши пожитки, — заметил Черныш. — Нам осталось только дотащиться пешком до Остина и надеяться, что там выдадут ссуду.
— Наши лошади далеко не удрали, — сказал Длинный Билл. — Утром мы их найдем, во всяком случае проследим, куда они подались.
Теперь, когда Гас понял, что уцелел во время урагана, он оживился. Головная боль у него с перепугу прошла, а вот аппетит, наоборот, усилился.
— Я все еще мечтаю о свиной отбивной, — заявил он. — Давайте двинемся к дому. Хозяева, небось, там сидят и уплетают за обе щеки.
Других предложений не поступало, и рейнджеры согласились было с ним, но оказалось, что дом, в котором они рассчитывали найти убежище, ураган разрушил до основания. Добравшись до места, где он стоял, они увидели там всего лишь несколько бревен и шестерых несчастных человек, оцепеневших от ужаса и мечущихся туда-сюда: четверых детей, мужчину женщину. Взрослые, держа в руках светильники, ковырялись в каменном фундаменте, отыскивая и сваливая в кучу уцелевшие вещи. Перепуганные дети молча смотрели на них. Маленькая девчушка жевала край своего платьица.