Всматриваясь в пыльную даль, он почувствовал, как начало пощипывать в глазах. С севера к биваку приближались какие-то фигуры. Колл их пока не различал отчетливо, а Гас, похоже, даже не интересовался ими. Когда он начинал мечтать о бабах, то о чем-либо другом уже и думать не мог.
— Если бы нам удалось поймать какого-нибудь мексиканца, мы бы отняли у него деньги. У него может оказаться достаточно денег, чтобы потрахаться всласть, — зудел Гас, когда они двигались обратно к биваку.
Майор Шевалье смотрел, не слезая со своего гнедого коня, как две фигуры медленно приближались к лагерю, затем к ним присоединился Длинноногий. Вскоре в нескольких шагах позади них показался Шадрах верхом на лошади.
Повсюду вокруг лагеря поднимались рейнджеры и принимались вытряхивать песок и пыль из одежды. Матильда, единственная, кого не захватила всеобщая паника, продолжала как ни в чем не бывало готовить черепашье мясо. Около костра лежал окровавленный панцирь. Колл почувствовал запах жареного мяса и ощутил голод.
— Это всего лишь старуха, с ней какой-то парень, — произнес он, когда наконец рассмотрел фигуры, с трудом продирающиеся к лагерю сквозь песчаную бурю. С одной стороны их конвоировал Шадрах, с другой — Длинноногий Уэллейс.
— Черт побери! Вряд ли у них в кармане завалялся хотя бы паршивый цент, — промолвил Гас. — Думаю, нам все же нужно втихаря перейти вброд реку и поймать на том берегу какого-нибудь мексиканца, пока еще не поздно.
— Нет, сейчас нужно выждать, — не согласился Колл. Ему не терпелось взглянуть на пленников.
— Готов побожиться, что старуха слепая, — заявил Длинный Билл. — А мальчишка ее поводырь.
Он оказался прав. К биваку медленно подходил мальчуган лет десяти, больше похожий на мексиканца, нежели на индейца, и вел за собой старую седую индианку. Колл еще никогда не видел таких старых людей, как эта женщина.
Они подошли поближе к костру, и мальчик, уловив запах жареного мяса, издал странный звук, не похожий на речь, — скорее это был стон.
— Что ему нужно? — спросила Матильда. Стон мальчугана ее не разжалобил.
— Что, что, — сама знаешь. Кусочек черепашьего мяса, — ответил Длинноногий. — Он же голодный.
— Тогда почему он не просит есть? — невозмутимо заметила Матильда.
— Он не может просить, — заключил Длинноногий.
— Почему не может? У него что, языка нет? — удивилась Матильда.
— Нет языка, — ответил Длинноногий. — Кто-то отрезал его.
2
Северный ветер усилился, унося с собой в Мексику тучи песка и пыли великих прерий Техаса. Вскоре не стало ничего видно в двух шагах. Шадрах и майор Шевалье, сидя на лошадях, не видели даже землю под ногами. Рейнджеры у костра не различали друг друга. Колл все же нашел свое ружье, но, когда попытался прицелиться, не смог разглядеть мушку на конце ствола. Холодный ветер швырял в людей песок целыми пригоршнями. Лошади спасались только тем, что поворачивались к ветру задом, впрочем, и люди поступали так же. Многие укрывались седлами и заматывали головы седельными потниками. В черепаший панцирь набилось полно песку. Костер постепенно загасал. Рейнджеры поплотнее сгрудились около него с наветренной стороны, чтобы хоть как-то защитить огонь и не дать погаснуть совсем. Длинноногий и Шадрах обмотали лица пестрыми головными платками, у Длинного Билла тоже был такой платок, но ветер унес его. Матильда прекратила стряпню и теперь тихо сидела спиной к ветру, уткнув голову между колен. Мальчуган без языка потихоньку подкрался к затухающему костру и ухватил пару кусков поджаренного черепашьего мяса, один отдал слепой старухе. Хотя мясо оказалось жестким и горячим, он расправился со своим куском буквально за три укуса.
Киркер и Глэнтон, два охотника за скальпами, сидели рядом, повернувшись спиной к ветру. Сквозь песчаную завесу они пристально вглядывались в мальчика и старуху, прикидывая ценность их скальпов. Киркер вытащил нож для скальпирования и небольшой точильный брусок. Затем он попытался плюнуть на брусок, но ветер относил слюну в сторону; тогда Киркер принялся затачивать нож всухую. Старуха повернулась на звук и что-то сказала мальчику на незнакомом Коллу языке. Безъязыкий мальчик, естественно, ответить не мог.
Даже сквозь свист и завывание ветра Колл расслышал, как Киркер с лязгом затачивает нож. Гас услышал тоже, но он все еще витал в своих любимых мечтах — о женщинах.
— Не так-то просто трахаться на таком ветру, — вывел он мудрое заключение. — Бабе набьется песку между ног, и если не принять мер предосторожности, пожалуй, натрешь себе член до крови.