Средств было предостаточно, ни к чему отказывать себе в пиве и мясе, тепло от пенного напитка согревало душу и тело. Пропустив несколько кружек, граф скинул свой плащ, вальяжно устроился на деревянной лавке, он во всех красках рассказывал о своей походной жизни собравшимся вокруг девам и мужам. Златовласые красавицы закатывали глаза и громко охали, мужчины и девы-воительницы одобрительно кивали. Нашелся здесь и тот, кто однажды побывал с графом в битве, бок о бок прокладывали они кровавый путь к победе во славу Одина. Впереди еще несколько дней пути, силы на исходе, далеко за полночь граф решил покинуть своих собеседников и отправиться в отведенный ему небольшой деревянный дом, покосившийся со временем, но все еще укрывавший от ветра и дождя.
Тело плохо слушалось графа, ноги налились свинцом, захотелось глотнуть свежего воздуха, встав из-за стола, мужчина неуверенным шагом направился к трактирщику. Щедро расплатившись, Ламель направился в сторону выхода, сшибая по пути столы и лавки. Ночь бодрила, возвращая способность трезво мыслить и прочно стоять на ногах. Фуру не спеша брел по узкой, грязной улице, краем глаза он заметил силуэт, подойдя немного ближе граф смог разглядеть ночного странника: старая сгорбленная старуха, что смотрела на мир одним глазом, полным ненависти ко всему живому. Женщина быстрыми шашками направилась к графу, сам не зная почему, Ламель ускорил шаг, в груди разрасталась необъяснимая тревога, старуха шла следом.
— Чего тебе нужно от меня, говори, — Ламель был более не в силах выносить это преследование.
— Ты — дьявол на земле, ты примешь свое истинное обличите позже, когда Жизнь перестанет быть твоей спутницей, в тот миг, когда Смерть станет твоей суженой.
— Что за чушь ты несешь? — сердце графа билось чаще с каждой минутой, страх поднимался с самого дна души, лишая способности двигаться.
— Она витает над твои замком, она тянется к твоему порогу. Она заберет того, кто дороже тебе всех на свете и ты не сможешь ему помочь.
— Да кто ты такая, черт тебя подери? Иди прочь, старая ведьма, иначе я не отпущу тебя просто так! — Фуру стремительно терял терпение.
— Предательство — вот твой крест, дьявол смотрит за тобой. Твоя жизнь угаснет на рассвете, — сказав последнее слово, старая ведьма с отвращением плюнула на землю, после чего громко засмеялась, этот смех проникал в самое сердце, вызывая уже не страх, а самый настоящий ужас.
Фарфоровая кукла
Сгорели крылья, ангел упал с синих небес,
Кто мог так решить Черный Бог или Бес?
Разорван на части, с тобой, дорогая, убит,
Никто, тебе обещаю, мною не будет забыт!
Ошеломленный и говоривший себе: — Это лишь чушь, — быстрым шагом пересек две узкие улочки и оказался у конюшни, взлетев в седло, я стрелой помчался в родные земли. Тревога, ранее искорка, теперь превратилась в пожар, она сжигала изнутри все мое существо. В голове гулким эхом отдавались удары, срывающего ритм, сердца, да, мне страшно за свою любимую и я не стыжусь этого чувства.
Ни ночь, ни холод не могли помешать одинокому всаднику, мчавшемуся среди деревьев, сиротливый огонь факела с трудом освещал путь. Путник сделал привал когда уже узкая полоска холодного рассвета протянулась над горизонтом золотистой лентой, конь взмок и с трудом перебирал копытами, продолжать путь нельзя, иначе Фуру рисковал потерять верного спутника.
Я воспротивился воле короля и расплата вскоре настигнет меня. Я — один из лучших его воинов, не ответил на зов, оставил владыку одного в борьбе за свою честь. В лучшем случае, что меня ждет — пара недель в сырой и темной камере, где жирные крысы с удовольствием обгладывают тело очередного провинившегося. Его Королевское Величество Андрес не понимал чужих бед, он ценил и лелеял лишь свои потребности и горести, ища в бедах страдания, что так нужны многим из нас, как оправдание, как повод для отсрочки важных дел.
Единственным моим спасение может стать леди Эрисбет — прелестница и шалунья с громким статусом «Королева». Эту дьяволицу достопочтенный Андрес отыскал в Ирландии. Дева с первого нашего свидания дала понять, что питает ко мне пламенные чувства, ну, а я не смел отказать Королеве, к тому же, и сам был не прочь разделить с ней долгие норвежские ночи. Знаю, что она не позволит Андресу приговорить меня к смерти, если только он не узнал о нашей связи.