Старший-над-Людьми, величественный и строгий, стоял на губернаторском стольце неподалеку, окруженный благоговейным почтением. Длинные волосы его были распущены, на плечи был наброшен шелковый плащ священного желтого цвета. Обеими руками он опирался на длинный боевой меч с замысловатой рукоятью. Рядом с ним стоял явственно нервничавший Шань Си, тоже одетый в желтый плащ, но гораздо более бледный. В руках он держал, как ядовитую змею, большой рулон крашеного полотна.
Дождавшись, когда прислужники закончат работу и внимание воинов окончательно переключится на него, Занг Лянг выступил вперед. Ступая босыми ногами по снегу, он подошел к чанам и поднял меч над головой.
- Приступим к чарам, коих еще не знала Вселенная, - голосу Старшего-над-Людьми не хватало мощи и гулкости Занг Чао, однако его все равно услышали во всех концах площади. - Все мы знаем, ради чего мы собрались здесь, дети мои. Слуги Империи идут сюда, чтобы рассеять нас и вновь связать крепкими веревками противного Небу строя. Их много, а нас мало, они богаты, а мы бедны. Но мы стоим за правое дело! Помощники дворцовых "Небесных наставников"[2] используют для колдовства воду из семи источников и священные для них голубые алмазы. Однако Небо улыбается нам, а не им - а значит, мы сможем добиться желаемого даже с тем, что имеем!
- Не-бо! - пронеслось над площадью. Восставшие жадно смотрели на своего вождя, когда тот медленно наклонил меч и указал им на помост:
- Пусть же каждый, кто желает нам победы и наступления Желтых Небес, справит малую нужду в эти емкости!
Неожиданный призыв повис над площадью. В дальних концах площади всколыхнулись неуверенные смешки. Вождь же, опустив меч, первым поднялся на помост и, нимало не смущаясь, поднял полы плаща и помочился в чан. Замешкавшийся было Шань Си, встретив суровый взгляд даоса, решительно задрал голову и последовал его примеру. Воодушевленные примером лидеров, к помосту направились некоторые повстанцы и воины из Нан.
Занг Лянг снова воздел руки к небу:
- И пусть эта моча изольется на головы княжеских прихвостней!
Эти слова будто прорвали плотину: вокруг воцарилось безудержное веселье. Смех, грубые шутки и брань в адрес имперцев слышались отовсюду. Солдаты гурьбой полезли на помост, отталкивая друг друга. Некоторые, не удержавшись, уже полетели вниз с двухшаговой высоты - по счастью, в сами чаны никто не угодил. Вскоре по площади явственно распространился неприятный запах. Не обращая на него внимания, Старший-над-Людьми стоял внизу и, вновь опершись на меч, бормотал заклинания. Нанский вождь изо всех сил пытался что-то разобрать в его шепоте, но творившийся вокруг гвалт заглушал все.
Через несколько часов чаны наполнились, и Шань Си, повинуясь сигналу Занг Лянга, накрыл их полотном в несколько слоев. Прислужники ловко перетянули ткань веревками.
- Теперь пусть постоит четыре-пять дней, - удовлетворенно произнес чародей. - Передай своим людям, чтобы не совались сюда в эти дни: колдовству это не помешает, но вонять тут будет... Открывать тоже нельзя, впрочем, вряд ли кто захочет. Лишь мы с тобой каждый день будем проверять, все ли в порядке, и творить ритуал. А когда настоится - тут-то и начнется настоящее дело.
Варвар не ответил, но смотрел на огромные емкости настолько брезгливо, что Занг Лянг насмешливо поднял палец:
- Не желаешь постигать Путь Мира? Напрасно - именно из таких вещей человек сперва обретает понимание сути элементов, а затем учится ими управлять. Что есть прошедшая через организм вода, как не перерождение ее в землю? Впрочем, дело твое. Тогда можешь помочь мне с другой частью волшебства. Самое сложное я, так и быть, возьму на себя.
- Если там не быть так грязно, я согласен, - мрачно ответил Шань Си.
- О нет, никакой грязи. Пойди к главе шелковых дел мастеров и раздобудь у него самой лучшей ткани - такой, чтобы была легкой и в то же время не загоралась от жара - лишь от огня. Такая у них есть, я знаю. Ткани должно быть много. Обещай ему, что угодно, если не будет соглашаться - угрожай. После победы над Доу Ваном мы сумеем отплатить мастеру и тем, и другим.
- Это я мочь! - приободрился Шань Си. - Сейчас?
- Да, прямо сейчас. Шелк потом отдай портным из моего войска, я объясню тебе и им, что с ним делать. И еще: вели своим и моим лучшим лучникам, чтобы за эти полторы недели упражнялись втрое. К моменту прибытия врага они должны за сто шагов попадать в сердце воробью. Ты понял меня?
- Понял, - кивнул нанец. - Я идти!
- И да поможет нам Небо, - кивнул в ответ Занг Лянг, вновь поворачиваясь к чанам.
Доу Ван был недоволен. Когда посланник Совета доставил ему указ, в котором ему предписывалось выбить мятежников из захваченной ими провинции, в первый момент князю очень хотелось отправить гонца в Озеро Крови. Вся эта авантюра, казалось ему, затеяна лишь ради того, чтобы разграбить его земли в отсутствие хозяина. Он давно сожалел о вырвавшихся у него на Совете гордых словах и, будь его воля, изменил бы прошлое, но ничего сделать, к сожалению, было уже нельзя: Чжугэ Сюань недвусмысленно намекал в послании, что отказ повиноваться будет иметь еще более опасные последствия.
Войско, ощущая настроение полководца, тоже двигалось неохотно, удаляясь от беззащитных родных земель как можно медленнее. Этим, в свою очередь, были недовольны шедшие с армией Доу Вана лоянские ополченцы с Лю Бэем во главе: равнина Цо еще не успела изгладиться из памяти этих бойцов, и они жаждали новых побед и почестей. Гуань Юй и Чжан Фэй требовали идти быстрее, высокородный князь отказывался с ними разговаривать - он и старшего-то из трех побратимов едва выносил, считая выскочкой и нахалом, - а Лю Бэй метался между ними, пытаясь удержать своих братьев и Доу Вана, а значит, и два войска от открытой ссоры.
- Мы не идем, а ползем, как полудохлый осел! - возмущался вечерами Чжан Фэй, отхлебывая вино прямо из чайника[3]. - И это полководец! Не удивлюсь, если о нас знают уже не только мятежники, но и все окрестные куры!
- Куры не умеют говорить, - возразил Лю Бэй, отбирая у него чайник. - А вот если ты будешь продолжать так шуметь, брат, о твоем недовольстве услышат не то что куры, но и блохи на бродячих собаках.
- И пускай слышат! - Чжан Фэй плюнул в костер. - Клянусь ногами императора, этот Доу Ван хуже бабы. Почему бы нам не послать его подальше и не отправиться вперед самим?
- Приказ Совета есть приказ Совета, - строго заметил Гуань Юй. - Однако я с тобой согласен, побратим. Священную обязанность воина защищать свое отечество этот князь тащит, как тяжелую и постылую ношу.
- Думаешь, мне он по душе? - вздохнул Лю Бэй.
Некоторое время братья уныло молчали. Затем Чжан Фэй с таинственным видом огляделся вокруг и наклонился вперед, жестом призвав остальных сделать то же самое.
- Я тут поболтал с людьми из его войска, - шепотом, от которого, казалось, задрожали деревья в пятистах шагах вокруг, начал он. - Если в военных делах этот Доу Ван ведет себя как осел, то в мирной жизни он сущий овод. Его даже домашние слуги не любят.
- Совершенно не удивлен, - буркнул Гуань Юй.
- И я вот что подумал, - Чжан Фэй огляделся и склонился еще ниже. - Если у нас тут в походе что-нибудь случится, никто о нем плакать не станет. Я... ммммф...
Он с удивлением посмотрел на зажавшую ему рот ладонь Лю Бэя. Тот, испуганно оглядевшись, покрутил пальцем у виска - еще один жест, который, наверно, переживет все народы:
- Ты с ума сошел? Здесь же уши повсюду! Если на тебя донесут, никто не станет плакать уже о нас!