По словам Хариса, Морфелон, который простирался перед ними, был хоть и могучим, но исключительно мирным городом. Епископ Ортос, а ему Харис служил с большим почтением, жил при дворе короля, слыл человеком добрым и к тому же мудрым. Это обстоятельство подарило Марку небольшую надежду. Если он гость человека влиятельного и доброго, значит, ему ничего не угрожает. А если этот епископ Ортос ко всему прочему и мудрый, значит, сможет помочь Марку в его несчастьи.
Из истории войн с силами тьмы Харис имел только отрывочные сведения, поскольку книг не читал. Но по его словам можно было понять, что власти Амархтона питают самые агрессивные намерения к здешним землям, постоянно засылают воинов тьмы и жаждут оккупировать Морфелон. Какой сейчас век и на каком континенте находится Каллироя, Марк так и не узнал. В истории Харис был не силен, в географии тоже. На юге были враги, с ними нужно было драться, а зачем, для чего — странствующий рыцарь не задавался такими вопросами.
— А при чем здесь я? — попытался уточнить Марк самое главное.
— Ты должен принести мир в этот край. Ты миротворец. Седьмой миротворец.
— Седьмой? А что, были и другие?
— Их было шестеро. Шесть миротворцев, ставших символом победы над злом.
Спустившись с лесистого холма, они очутились в пшеничном поле, пересеченном несколькими узкими дорожками. До городских ворот оставалось совсем немного. Двадцатиметровые крепостные стены казались снизу величественными и неприступными.
— Ворота Морфелона не закрывают уже два года, — пояснил Харис. — Власти хотят показать, что в стране мир и угрозы новой войны нет. Но война все равно будет. Эх, жду, не дождусь, когда снова мой меч встретит жестокого врага!
— А что, здесь в Морфелоне врагов нет?
— Как же нет, как же! — воскликнул Харис. — Нечисть гнездится не в самом городе, а вокруг. Чего стоят болота Унылой долины! А леса Спящей сельвы? А Мутные озера? Нет, врагов много, но не могу я воевать в одиночку. Орден молодого льва, в котором я состою уже немало лет, что-то медлит, чего-то ждет. Советники короля говорят, что время войн закончилось и наш удел — сидеть спокойно. Вот меня и отослали на службу к епископу Ортосу. Но он обещал, что скоро мы отправимся на юг. А там вскоре разразится битва с армией Хадамарта…
— Ты так сильно желаешь сражаться? — спросил Марк, погружаясь в апатию.
— Слышишь ли, Маркос? — воинственно вскинул голову Харис. — Не будь я так зависим от ордена, да от епископа, я не сидел бы сложа руки — нет, не сидел бы! Я бы пошел из края в край, собирая таких воинов как я. Не было бы такой войны против Хадамарта, в которой я бы не стоял в рядах его врагов. Я сражался бы за свободу как лев, я не оставил бы дела даже если бы меня никто не поддержал. Огню и мечу предал бы я всякую обитель нечисти! Эх, как бы я бился!
Голос его прерывался, он потрясал сжатыми кулаками, так что из всей его речи Марк вынес впечатление только воинственной бравады, затмевающей здравый смысл.
Тут Харис смолк, напряженно всматриваясь в дорогу, ведущую к городским воротам. По ней двигалась маленькая повозка с впряженным ослом и сидящими сверху двумя крестьянами — бородатым и лысым. Следом, покорно понурив голову, шла худенькая юная девушка в неприметном платьице, а за ней, словно конвоиры, шагали здоровенный детина и маленький паренек, оба в грубых рубищах.
— Беззаконники, — прошипел Харис. — Везут в рабство новую жертву. Несчастная девушка!
— В рабство? — переспросил Марк, тяжело адаптируясь к здешним обычаям.
— Во всей Каллирое рабство запрещено. Но людей все равно продают и покупают. Власти ничего не могут сделать, если жертва сама желает оставаться в рабстве. Идем! Отобьем и спасем ее во славу Всевышнего!
Подбежав к повозке, Харис схватил осла за уздечку и принудил остановиться.
— Именем короля, я приказываю вам, беззаконники, отпустите девушку!
— Зачем кричишь, бродяга, я ее дядя, — сказал бородатый горбоносый крестьянин, слезая с повозки. Вылез и его попутчик — крепкий молодой парень, абсолютно лысый и так же неприветливо представился, сильно заикаясь:
— А й’я й’ее двой’юродн-н-ый бр-р-рат.
— И это дает вам право продавать ее в рабство? — вскричал Харис, обуянный гневом.
— Какое рабство? Рабство запрещено! Мы отдаем ее на учебу в Мелис.