От неожиданности Борис отшатнулся. Он никак не рассчитывал, что я смогу предпринять нечто подобное. А мне этого оказалось достаточно. Я скинул с себя невидимые путы и ударом плеча откинул громилу некроманта в стену. В которой после этого осталась приличная вмятина.
— Да что ж это? — пробормотал Борис, вставая. — Этого не может…
Но я не стал дослушивать. В данный момент он представлял для меня угрозу, поэтому я ринулся к нему и принялся вбивать его крупное тело в стену. Что-то хрустело, и у меня не получалось разобрать, что именно: кости или перекрытия. В данный момент мне было всё равно.
— Стой, пожалуйста! — вместе с кровью выплюнул некромант. — Пощады!
Сделав над собой усилие, я остановил кулак, который уже был готов размозжить Борису череп. И в этот момент сзади на меня налетело несколько медиков. Они попытались меня скрутить. Вот только я уже не собирался этого терпеть. Напрягшись, я послал магический импульс по всему телу, и навалившихся на меня раскидало во все стороны на пару метров.
Я сгрёб с пола ближайшего ко мне и швырнул об стену.
— Остановитесь! — заорал подчинённый Рената Каримовича, с ужасом в глазах наблюдая за мной.
— Я и не начинал, — спокойно проговорил я, оглядывая всех собравшихся в палате. — Пока я только адекватно отвечаю на любые угрозы в свой адрес. Этот, — я указал на стонущего командира полицейских, — распорядился меня застрелить. А вот тот, — я ткнул во врача, сидевшего возле стены и потирающего поясницу, — упокоить. Я не нежить! Я — аристократ! И никаких законов не нарушал!
— Боги, во что мы ввязались, — прошептал подчинённый Рената Каримовича, но, скорее, чисто для самого себя.
— Боря, — проговорил врач, с трудом поднимаясь. — Он живой?
— Да, — прохрипел в ответ тот. — Живее не бывает.
Все замерли, словно по команде, а потом я услышал всхлип.
— Но мне сказали, что это нежить… Я не специально.
— Успокойтесь все, — проговорил, выставив руки раскрытыми ладонями вперёд, давая понять, что разжал кулаки. — Я никого не собираюсь преследовать, если всё завершится прямо здесь и сейчас.
— Тьфу ты, — врач с треугольной бородкой натурально сплюнул себе под ноги. — То, что произошло, полностью нарушает абсолютно все законы, в том числе и здравого смысла! Я не собираюсь брать на себя за это ответственность!
— С таким подходом, как у вас, — сказал я, выражая своё личное мнение, — в медицине вообще делать нечего.
— С каким таким подходом, молодой человек? — вдруг взорвался тот. — У меня по всем документам вы проходите как труп! Что вы мне прикажете делать? У меня другого пациента уже готовили, чтобы из вас пересадить орган! Это счастье, что я его резать не начал! У меня абсолютно нормальный подход, и смею вас уверить, не каждый день в этой больнице трупы оживают на третий день!
Только теперь я окинул себя взглядом и понял, что стою посреди палаты в одних нижних штанах, левый карман которых слегка оттопырен. А все остальные жмутся к светло-зелёным стенам.
— Мне нужна моя одежда, — проговорил я, наступая на врача, словно хотел его вжать в стену где-нибудь рядом с Борисом, который сейчас сидел на полу и ощупывал полученные ссадины и ушибы.
— И мотоцикл? — приподнял бровь врач и блеснул очками.
— Мотоцикл? — не понял я. — При чём тут это?
— Вы поступили вместе с мотоциклом, — ответил тот, состроив подозрительную физиономию. — Разве не помните?
Это было похоже на очень ленивую проверку. Если скажу, что не помню, меня можно обвинять в чём угодно. Но я ведь действительно мог не помнить. Мало ли, что может произойти с мозгом за три дня. А потом я вспомнил про аневризму. Нет, этот седобородый точно знает, что я был мёртв. Однако сможет ли доказать?
— Я просто думал, что его доставили домой, — ответил я, завуалировав все свои эмоции. — Но раз он тут, значит, и его.
— Пойдёмте, — сказал он, и тут из его носа вытекла струйка крови.
Видимо, ему хорошо досталось, когда я раскидал всех тех, кто кинулся на меня.
Но стоило нам выйти за дверь и остаться в коридоре наедине, как врач обернулся ко мне. При этом лицо его исказилось, словно он хотел плюнуть мне в лицо и сдерживался из последних сил.
— Кем бы ты ни был и что бы ни задумал, у тебя ничего не выйдет, — прошипел он мне в лицо, находясь так близко, что я чувствовал аромат зубной пасты, которой он пытался прикрыть запах гнили изо рта. — Они, — он кивнул головой в сторону палаты, а затем вверх, — разорвут тебя на кусочки.