Раньше они его не находили по той же самой причине, что и я. Слишком слепит местный аналог солнца, поэтому теневой провал в иной мир обнаружить сложно. Но когда преследуешь неизвестно куда пропавшую добычу, можно потянуться и проверить, не так ли?
Вот этот наг-гидра, как его назвал живоглот, и протянул свои пасти в Лимб, а затем проследил мои следы до самого дворца, в котором мы сейчас и сидели.
А это означало только одно: в живых монстра оставлять было нельзя. Даже если скинуть его обратно в Паталу, он обязательно найдёт путь назад. Страшно представить, сколько при этом пострадает живоглотов. Впрочем, не наплевать мне было только на одного, который сейчас бездыханным лежал в операционной цокольного этажа.
И это осознание придало мне сил. Я принялся лупить зубастую пасть с такой силой, с которой никогда ничего не бил. Я вымещал на ней злобу не только за Пушка, но и за все моменты, которые мне пришлось пережить в последние дни. Сразу несколько других пастей, рыскавших неподалёку, словно ищейки, устремились ко мне.
Ну ничего, я вам сейчас всем на орехи раздам. Ту, которая пыталась сожрать мою собеседницу, я, схватив за один из «лепестков», завязал в узел и затянул так, что из неё вырвалось нечто наподобие стона. Затем ушёл от атаки трёх других пастей, раздавая попутно столь крепкие удары, что пасти отлетали на стеблях, словно мячики, привязанные где-то наверху канатом.
Изменение собственного веса сыграло с чудищем дурную шутку. Оно не мог так высоко задрать свои пасти, как в родном мире. А я мог прыгать довольно высоко. И бил, прикладывая максимум. Единственное, что меня тормозило, это сравнительно медленная наполняемость вместилища магии.
И примерно в этот момент я осознал всю бессмысленность моего сражения с данным чудовищем тем способом, который я предпринимал до сих пор. И натолкнул на эту мысль взгляд, брошенный на завязанную в узел пасть, которую я считал поверженной. Она сама опала и лежала без движения, но на ней уже выросло несколько ростков, на концах которых открывались крошечные зубастые пасти.
— Да твою ж дивизию, — вырвалось у меня, и я поставил защитный кокон вокруг себя, после чего ринулся вдоль тела чудовища.
Хорошо, что в Лимбе можно было преодолевать огромные расстояния почти мгновенно, так как бесчисленные головы червеобразной твари заполонили несколько километров, вычищая фауну мира под ноль.
Рассудив, что у этого существа должен быть центр жизнедеятельности, я двигался всё дальше и дальше. И вот я увидел свежий шрам на уже общем теле. Это же мой! Совсем недавно отсюда я вызволял отсюда живоглота.
И хоть тогда мне это не пришло в голову, но сейчас я совершенно чётко вспомнил, что слышал какие-то звуки, похожие на удары сердца. Не такие, как у людей, а сдвоенные, словно кто-то бил в барабан дважды, синкопами.
Собственно, ничего нового я не придумал. Я вскрыл свежий шрам, и Лимб огласился диким воем. Тут он слышался гораздо более скорбным, нежели в Патале.
Но мне было плевать, из-за этой твари погиб мой питомец, между прочим.
Внутри было темно и отвратительно пахло, словно что-то сгнило и разлагается. Первый раз я этот запах тоже чувствовал, но в тот момент не обратил на него внимания. Теперь же мне приходилось морщиться и затыкать нос.
Удары стали громче, и теперь я явно различал различные удары, словно дублирующие друг друга. Пройдя ещё несколько десятков метров, я понял, что сердца, а теперь я совершенно не сомневался, что их целых два, бьются за перегородкой из внутренней оболочки монстра.
Уже проверенным способом, превратив себя в снаряд, я прорвал эту оболочку и оказался в небольшом отсеке, опутанном толстенными кабелями. Нет, так было бы, если бы я оказался в каком-нибудь космическом корабле, а тут были плоть и сосуды, по которым струилась питающая эту плоть жидкость.
Два сердца бились в унисон. Почему-то вспомнились романтические стишки на этот счёт, и смех сдержать не получилось.
Сердца оказались массивными, и двигались они мерно, величественно. Ну и ладно. Я ударил в сердце ногой в тот момент, когда оно расправлялось. Оно дрогнуло, но не остановилось. Однако с общего ритма сбилось. На следующий раз я ударил снова. И снова. И опять. И ещё раз. Уже через несколько секунд у монстра развилась страшнейшая аритмия. Но я не собирался ждать, пока он загнётся от инфаркта, или что там у него могло быть?
Я начал бить в сердце, не прекращая, наращивая темп и мощь ударов. В какой-то момент даже забылся, где я и что делаю, просто отдался механическому движению, вкладывая в него всего себя. И вот из-под моего кулака вдруг брызнула зеленоватая жижа. По крайней мере такой она показалась мне. Я переключился на второе сердце.