И тут я понял слова Пушка. Раз всё здание живое, значит, надо добраться до его сердца, чтобы убить. Но, чтобы сделать больно, это совсем не требуется. Достаточно начать пробиваться сквозь его стены.
И я ударил не по монстрам, как до этого, а по зеркалам. Тем более, бить по чудищам было бессмысленно, это я уже понял. Убитые разваливались в труху, а на их месте вставали новые дружными и сплочёнными рядами. Вырвавшись из окружения, я принялся энергетическим клинком вгрызаться в стены.
И вот тут я почувствовал, что вполне добился того, чего хотел. Что-то внутри живого здания взвыло от боли и на секунду сдало позиции. Монстры замерли, глядя внутрь себя пустыми глазами, в которых отражалось лишь замешательство. Видимо, до сих пор никто ещё не давал отпор искривлённому чудовищному дому, занимающему место в этом мире. И тогда я удвоил свои усилия, вгрызаясь прямо в плоть зеркальных стен, которые на проверку оказались чем-то больше походящим на жилы, мясо и сухожилия, чем на результат строительства.
Оглянувшись, я увидел, что Юрьевская потихоньку проваливается в противоположную стену. Та словно поглощает её.
— Кто-нибудь! — крикнул я, отчаянно маша клинком. — Заберите Елену!
Но на меня даже никто не оглянулся, словно все были заняты лишь своими делами. Тогда я нанёс ещё несколько ударов по отвратительным сгусткам, висевшим передо мной, и поспешил к женщине, уже наполовину скрывшейся в стене.
Недалеко стоял растерявшийся Борис. По факту, кроме него, в комнате остались лишь двое агентов тайной полиции, один из боевых магов императора и Воронцов, который уже стоял возле окна, готовый прыгать. Внизу, как я понял, была организована помощь для эвакуирующихся.
— Борь, давай вытащим её, — сказал я, подбегая к женщине.
Некромант оглянулся на чудищ, окруживших нас. Но те пока просто замерли и не предпринимали никаких действий. Видимо, зданию необходимо было прийти в себя, и энергии на всё у него не хватало. Это было хорошо и означало, что я нащупал предел сил этого самого скрюченного монстра.
Мы с Борисом схватили Елену за руки и потянули на себя. Но она уже крепко засела в стене. Складывалось ощущение, что её там забетонировали. Тогда я принялся помогать нам мечом, вырезая её из матово-зеркальной поверхности.
Что-то в здании вновь застонало, и Юрьевскую чуть ли не выплюнули нам в руки. Я бегло оглядел женщину и увидел у неё на затылке и спине кровоточащие язвы с высушенными краями, как будто к ней пиявки присасывались.
Сама Елена Ивановна была без сознания, но ещё дышала. Мы поднесли её к подоконнику. И только тут я понял, почему эвакуирующиеся прыгали не сразу, а чего-то выжидали. Всё здание ходило ходуном, словно высоченный желейный торт, который пытаются донести до стола. Высота до поверхности от нашего окна варьировалась от нескольких метров до нескольких десятков метров. И на пике прыгать было очень страшно.
— Держите светлейшую княгиню, — крикнул я вниз, и там уже растянули плащ для её приёма.
Мы аккуратно отпустили женщину, и внизу её оперативно поймали боевые маги. У них хоть и не было сейчас доступа к магии, но реакция всё равно оставалась на высоте.
Следом прыгнул Крамер, а я остался наверху, ожидая, пока все покинут хищное здание. Развернувшись от окна, я ожидал увидеть всё тех же монстров, что пустыми глазами пялились в вечность, но меня ожидал сюрприз. В комнате никого не было. Оставшиеся люди сгруппировались у окна и периодически выпрыгивали из него наружу. А больше в комнате не осталось никого.
Вот только стены снова изменились. Они перестали быть матовыми или зеркальными. Они стали чёрно-белыми и стали условно вращаться. Мне казалось, что вот-вот за этими стенами я увижу что-то важное и нужное, может быть, то, что поможет мне свалить из этого мира.
И тут я вполне ощутимо осознал, что меня гипнотизируют. Тогда я перевёл взгляд на развороченную мной стену. Она уже начинала потихоньку затягиваться. Но этого явно было недостаточно для того, чтобы и на ней проектировать гипнотические картины.
— Руслан, вы последний, — услышал я от окна и поспешил на голос.
Кто знает, что ещё могло подготовить это самое здание. И когда я выпрыгнул из окна, оно сделало последнюю отчаянную попытку дотянуться до нас.
Сплетённые готические башни небоскрёба вдруг стали хищными головами, которые зашипели, извергая пламя, и потянулись к нам. И это были действительно пасти. Демонические пасти, грозящиеся спалить и сожрать нас.
Увернувшись от одной, я рубанул по конструкции, уже зная, на что наткнётся мой меч. И поэтому действовал уверенно, круша демонические «шеи» с умением и любовью.
Спустя ещё пять минут всё было кончено, здание, взвыв, втянуло в себя башенки и, кажется, даже отступило от нас, до конца осознав, что эта добыча ему не по зубам.
У нас из жертв были только подкопчённая верхняя одежда да усы одного мага воздуха. Ещё сломанная нога другого мага, но это была рана от неудачного приземления раньше.
— Что это за мерзость? — выдохнула Анна, встав рядом со мной и глядя на съёжившийся дом, который сейчас выглядел как довольно средний и очень побитый веками замок.
— Местный житель, — я пожал плечами, потому что знал ненамного больше её. — Не знаю, как он и подобные ему могут существовать.
А вот тут я уже лукавил, потому что мог посмотреть ход их развития, если бы хотел.
Правда, то, что произошло дальше, я не совсем предполагал. Здание, чуть было не сожравшее нас, продолжало сморщиваться и уменьшаться в размерах. А затем что-то тонкой лиловой дымкой протянулось к моему левому плечу.
— Пушок! — я с абсолютно обалдевшим видом наблюдал за тем, как живоглот пытается сожрать душу монстра, которого мы только что победили. — Ты что делаешь?
Он закашлялся, но всё-таки всосал в себя всю лиловую дымку до конца, после чего замер. Я почувствовал, что хватка его когтей ослабла.
— Чего с тобой? — спросил его я. — Всё в порядке?
— Невкусная душа, — он внезапно отрыгнул несколько раз, и из его пасти при каждом кхекании вылетало небольшое лиловое облачко. — Противная. Грустно.
— Ещё бы, — ответил я, продолжая смотреть на питомца, потому что его кожа начала потихоньку менять цвет. — Жрать всякую гадость в неизвестных мирах. Это чревато последствиями. Если будет плохо, говори, не молчи.
Живоглот на это промолчал, но я сделал вывод, что пока он пытается бороться с последствиями поглощения чужой души.
И в тот же момент я осознал, что снова что-то поменялось. Весть о гибели одного из местных хищников, видимо, дошла до других обитателей. Вдалеке слышался невнятный, но приближающийся вой, а наша группа сбилась в единое целое, готовая дать бой каждому, кто посмеет на нас напасть.
Нужно было срочно выбираться, но я помнил самодовольные и, кажется, правдивые слова Ушакова о том, что из этого мира невозможно выбраться. Вот только раз был вход в этот самый мир, то должен был быть и выход. Так обычно и бывает.
Но я его не видел. Пока не видел.
— Что это там ревёт? — спросил своим низким голосом император, отлично понимая, что вопрос, скорее, риторический.
— Другие обитатели? — предположил Воронцов, который до этого о чём-то уже переговаривался с монархом. — Может быть, недовольны, что мы находимся в их мире.
— Да, это другие монстры, — подтвердил я его слова. — Только недовольны они тем, что мы убили одного из них. И они обязательно придут отомстить за него.
— Что мы намерены делать? — поинтересовался на это император, и мне очень понравилась постановка вопроса.
Я решил, что это лучший способ не показывать собственную некомпетентность при том, что можно выслушать предложения окружающих. И я понял, что стоит придерживаться подобной тактики, поэтому предпочёл не лезть со своими предложениями вперёд остальных, а послушать, кто что предложит.
— У меня есть несколько портальных артефактов, — проговорила Анна, доставая откуда-то из-под платья кружевной мешочек.