Когда в два часа ночи мистер Томас Кейв подъехал к заводу верхом, а мистер Уильям Торн и Джон Тревильян Сили Тревильян – в санях, их взгляду предстали опечатанные двери.
– Нас выследили! – воскликнул мистер Торн оскалившись.
Кейв содрогнулся в ужасе.
– Сили, что же нам делать?
– Поскольку ром исчез, предлагаю разъехаться по домам, – хладнокровно отозвался Сили.
– Почему же нас не взяли под стражу? – допытывался Кейв.
– Потому что им ни к чему неприятности, Том. Увидев, сколько здесь было припрятано рома, они поняли, что имеют дело с дерзкими преступниками, а наказание за такую провинность – смертная казнь. Чиновники акцизного управления предпочли не рисковать. Кому охота получить пулю в живот?
– Но нас должны были предупредить заранее!
– Да, должны были, – мрачно подтвердил Сили. – Значит, дело дошло до высших чинов и здесь замешаны посторонние.
– Ричард Морган! – выпалил Торн, ударяя кулаком по ладони. – Нас выследил этот мерзавец!
– Ричард Морган? – Тревильян нахмурился. – Тот чертовски привлекательный парень, который чинит трубы?
Торн изумленно воззрился на него, повыше приподняв фонарь.
– Сили, ты не перестаешь удивлять меня, – с расстановкой произнес он. – Кого же ты все-таки предпочитаешь – женщин или мужчин?
– Мои пристрастия тебя не касаются, Билл. Ступай домой и придумай что-нибудь, чтобы оправдаться перед сборщиком. Вся вина будет возложена на тебя.
– С какой стати? Обвинят всех нас!
– Вряд ли, – беспечно возразил Сили Тревильян, усаживаясь в сани. – Значит, он ничего не знает, Том?
– О чем? – встрепенулся Торн.
Мистер Кейв только покачал головой и вздрогнул.
– Том оформил патент на твое имя, – объяснил Сили. – В сущности, уже давно. Я решил, что так будет лучше, и он согласился со мной. Что касается меня, я не имею никакого отношения к заводу Кейва. – И он взмахнул вожжами.
Уильям Торн застыл как вкопанный, не в силах пошевелиться.
– Куда ты? – слабо спросил он.
На лице Сили сверкнули белоснежные зубы.
– Разумеется, в Темпл – предупредить нашего сообщника.
– Подожди меня!
– Ступай домой, Билл, – велел мистер Сили Тревильян.
И сани заскользили прочь, оставив Торна наедине с Кейвом.
– Как ты мог так поступить со мной, Том?
Кейв облизнул пересохшие губы.
– Сили настаивал, – промямлил он. – Билл, я не мог с ним спорить.
– И ты решил, что это удачная мысль. Трусливый подонок! – с горечью выпалил Торн.
– Во всем виноват Сили, – твердил Томас Кейв. – Обещаю, я не брошу тебя в беде. Я помогу тебе оправдаться. – Задыхаясь, он сумел забраться в седло. Торн не сделал ни малейшей попытки помочь ему.
– Ловлю тебя на слове, Том. Но сейчас гораздо важнее прикончить Ричарда Моргана.
– Нет! – перебил Кейв. – Что угодно, только не это! Чиновники из акцизного управления сразу все поймут! Стоит убить их осведомителя, и нам всем крышка!
– А если дело дойдет до суда, меня наверняка повесят – так в чем же разница? – Торн сорвался на крик. – Уж лучше позаботиться о том, чтобы суд не состоялся! Это и в твоих интересах, и в интересах Сили! Если мне грозит смертная казнь, Ричард Морган поплатится! А я утащу за собой и тебя, и Сили – всех нас отправят на каторгу! Слышишь? Всех до единого!
Мистер Бенджамин Фишер вызвал Ричарда в акцизное управление рано утром на следующий день, двадцать третьего июня.
– Я бы не советовал вам возвращаться на работу, мистер Морган, – заявил сборщик акциза, на щеках которого пылали два ярких пятна. – Мои болваны подчиненные нагрянули на завод Кейва днем и не застали там злоумышленников, только конфисковали ром.
– Черт! – выпалил Ричард.
– Негодовать бессмысленно, сэр. Я согласен с вами, но делу этим не поможешь. Акцизное управление вправе только подать в суд на владельца патента – за хранение незаконно изготовленного рома.
– На Тома Кейва? Но ведь он далеко не зачинщик!
– Томас Кейв даже не владелец патента. Он принадлежит Уильяму Торну.
Ричард снова ахнул.
– А Сили Тревильян?
Всем видом выражая отвращение, мистер Фишер стиснул пальцы и подался вперед.
– Мистер Морган, у нас есть улики только против Уильяма Торна. – Он надел очки и скорчил гримасу. – У мистера Тревильяна имеются связи, в городе его считают дружелюбным, безобидным простаком. Я сам допрошу его, но вынужден предупредить, что, если дело дойдет до суда, поверят скорее ему, а не вам. Мне очень жаль, однако пока не появятся новые улики, мистер Тревильян чист перед законом. Не уверен даже, – закончил он со вздохом, – что нам удастся добиться смертного приговора для Уильяма Торна, хотя его наверняка ждут семь лет каторги.