Она широко повела рукой, обозначая весь планетоид вообще. Ну и откровенные частности вроде группы существ в чёрном, избивавшие ногами кого-то в углу, открыто обменивавшихся дозами и кредитками торговцев наркотиками и пекаря в лавке, как раз выставлявшего на витрину свежую сдобу, заманчиво пахнущую запрещённой дурман-травой.
— Здесь свои законы, — поджал губы капитан, оценив картинку с точки зрения новичка. — До смерти не забьют, если только он сам не убийца или насильник — тут с этим строго. А все остальное… Вайс — прибежище контрабандистов, так что странно было бы, если бы здесь ромашки выращивали.
Нельзя не признать, что своеобразная логика тут прослеживалась. Поэтому Камерон прикусила язык: и так уже произвела впечатление наивной деревенской дурочки, то есть дурачка. Можно не продолжать. И просто молча смотрела по сторонам, впитывая нюансы незнакомой, свободной донельзя, жизни.
Тоннели сменяли друг друга, перетекая в огромные залы, по сравнению с которыми посадочный ангар казался маленькой пещеркой. Мимо них летали мелкие флаеры, над головами степенно проплывали корабли побольше.
Сохранность атмосферы здесь никого особо не заботила — население не разрослось еще до такой степени, чтобы представлять угрозу экологии планетоида, даже наоборот: чем больше выхлопа, тем теплее становилось на поверхности. Полезный побочный эффект. А внутри поселения воздух регулярно освежался благодаря качественным вытяжкам.
Камерон, снова забывшись и вернувшись в роль деревенского дурачка, увлечённо вертела головой. Ей все было в новинку. Как правильно заметила Мерилин, между записью из сети и реальными ощущениями море разницы. И девушка жадно впитывала непривычные виды, запахи и звуки.
В одном из залов, не таких уж высоких, служащих скорее развилкой дорог, чем помещением, дорогу им преградила оживленно переговаривающаяся толпа. Очередь вилась вдоль обозначенного синими лентами коридора, исчезая в одном из тоннелей.
— Что там? Может, чем полезным торгуют? Главное, чтобы не рабами: не люблю невольничьи рынки, — оживился Курт.
— Сгоняй, посмотри, если хочешь, — не особо заинтересовавшись, с ленцой обронил капитан, и киборг моментально испарился. След его, впрочем, прекрасно отслеживался по вскрикам и ругани тех, кому он отдавил по дороге ноги.
Курт отсутствовал недолго. Уже через пару минут, выяснив у кого-то цель очереди, он вернулся чуть ли не бегом.
— Складской аукцион! — запыхавшись, выпалил бугай. Капитан посерьезнел и подобрался.
— Держись рядом, — бросил он Камми. Та с сомнением покосилась на волнующуюся, плотно сомкнувшую ряды толпу — пробиться тут маловероятно.
Но быстро поняла, что недооценила способности своих спутников. Она только и успевала переставлять ноги, для надежности вцепившись в потертый кожаный рукав капитанского плаща. Курт деловито подныривал под ограждение, расталкивая собравшихся плечами. Куртку он снял, оставшись в одной жилетке на голое тело, и, завидя бугрящиеся экзомышцы, толпящиеся поспешно расступались кто куда. Связываться с модифицированным никто не хотел.
По той же сети ходили слухи, что военные модификации не проходили бесследно для мозга. Все же подключали их, как и штекер Камерон, напрямую. Отсюда вспышки агрессии, неадекватные реакции и вероятность неконтролируемого приступа берсеркства. Так что все, кому были дороги их конечности и жизни, отпрыгивали с дороги Курта с завидным энтузиазмом.
Рамку сканера Камми заметила не сразу: ее закрывали головы и плечи высоких как на подбор мужчин. Рядом с ними она себе казалась карликом, да еще и недокормленным.
Когда стало понятно, что всех желающих пройти внутрь обыскивают и просвечивают, девушка заволновалась. По рамке не поймёшь, какой модели сам сканер. Вдруг телесный? Раскроет ее тайну — и как оправдываться?
Женщин на планетоиде было, как ни странно, довольно много. Большинство не уступало мужчинам ни в физической подготовке, ни в количестве навешанного на них оружия.
Если холодное ограничивалось длиной ладони, то к огнестрелу подобных правил не применялось. В конце концов, все местные занимались не совсем легальной деятельностью, и в некоторых случаях решить возникающие разногласия без перестрелки было решительно невозможно. К тому же, ножи зачастую были куда опаснее пуль: узкое лезвие проникало сквозь малозаметные щели в броне, которая запросто отражала целый залп из огнестрела.
Справедливости ради нужно заметить, что лазеры и прочие современные шедевры вооружения на станцию не допускались вообще: общее благо для обитателей оставалось превыше всего. Один неосторожный выстрел — и всей колонии может прийти конец.