Подхватив супницу за рифленые ручки, девушка побрела по коридору по направлению к общему залу, осторожно ступая и внимательно глядя себе под ноги. По удачному стечению обстоятельств весь остальной экипаж уже собрался там, и никого по каютам вылавливать не пришлось.
Отметив, что кухня занята, и ощутив исходящие оттуда манящие ароматы, команда маялась в зале, ожидая, когда уже поспеет ужин. Объём кастрюли тоже не прошёл мимо их внимания, так что они совершенно справедливо рассудили, что кормить их будут всех, и уже подготовились. Когда и кто успел шмыгнуть в кладовую, Камми не заметила, но на общем столе, ошалевшим от такого поворота событий, — за ним уже несколько лет никто не собирался для того, чтобы собственно поесть, — красовалась корзинка с сухими хлебцами, небольшая ваза с модифицированными фруктами и какие-то еще мелкие закуски, которые успели за время ожидания порядком подъесть.
Появление Камерон с супницей, а за ней и Айрин с тарелками нарезки встретили с нескрываемым энтузиазмом.
— Привет, красотка! Супница тебе идет. Может, еще фартучек? — подмигнул ей сидевший на диване Маркус. Камми с трудом подавила желание надеть ему пресловутую супницу на голову вместе с горячим содержимым.
Удержали ее только голод и уважение к труду Йошико.
— Ты вообще берега потерял? — сухо одернул приятеля капитан. — Он тебе вообще-то жизнь спас.
Вик и Курт тоже наперебой зашикали на гостя, защищая механика. Джеремайя отмалчивался, вопросительно косясь на Камерон. Мол, не пора ли уже?
Девушка глубоко вдохнула. Пожалуй, и правда пора.
Нельзя сказать, что ситуация очень удачная для такого глобального признания, но следующего удобного момента можно ждать очень долго, все глубже увязая в паутине вранья.
Камми казалось, что всем заметны ее потеющие руки и бегающие глаза. Несмотря на свой бравый побег и всю жизнь, проведённую в чужой шкуре, врать и изворачиваться она не умела совершенно.
— Я — она. То есть женщина. Но это не даёт тебе права предлагать мне фартук! — наконец рявкнула она на Маркуса.
И осторожно покосилась на остальных — как они воспримут новость?
Права женщин после выхода человечества в космос претерпели несколько изменений. Сначала они уравнялись с мужчинами: в том плане, что команды для освоения новых планет набирали поровну, инженеров и техников обучали и нанимали, тоже невзирая на пол. А потом начались проблемы. И самой глобальной стала рождаемость.
Несмотря на развитие медицинского оборудования, вынашивать плод все равно — хотя бы часть срока — приходилось женщинам. А на новых, только что колонизированных планетах, где высокие технологии были недоступны, — так и подавно. И постепенно, незаметно, женщин снова задвинули туда, откуда они только недавно успели вырваться. В детскую и на кухню.
Нет, официально доступ к образованию и общественно-полезному труду им не перекрыли. У них по-прежнему имелись все равные права с мужчинами… Ну, за редким локальным исключением вроде станции ХХ-49.
Только вот брать на высокооплачиваемую работу замужних не хотели: «Вдруг родит?» А это отпуска, пособия, бесконечные больничные, потому что в садики приболевших детей брать не хотели, логично опасаясь эпидемий. Женатых мужчин с детьми, впрочем, тоже брали неохотно. По тем же причинам. Если только они не успели зарекомендовать себя уникальными специалистами до появления отпрысков.
Незамужних же не брали по принципу «А вдруг выйдет замуж?» И, опять же, родит.
И это в развитых центрах галактик, где существовали технологии, садики и биржа труда.
На отдельных же отсталых колониях, которых, к слову, было и в Ойкумене, и в Федерации подавляющее большинство, подобных вопросов вообще не стояло. Женщине дорога замуж и размножаться. Точка.
Ну, еще всякие низкооплачиваемые и достаточно легкие в плане образования должности вроде фермерш, швей-закройщиц, уборщиц и тому подобного. На позицию секретаря, например, куда больше шансов было попасть мужчине, чем женщине.
Единственный шанс был у тех, кто прошёл операцию стерилизации, но по понятным причинам решались на нее далеко не все. Да и правительство такие финты не поощряло — им прирост населения нужен, а тут производитель выбывает из строя. Непорядок.
В какой-то момент по Ойкумене прокатился бум государственных садов-интернатов. Туда сдавали детей работающие родители и забирали только на каникулы.
Потом это поколение выросло, и мало не показалось никому. Государство еще долго разгребало последствия неудачного социального эксперимента, вливая бюджетные деньги в психологов, реабилитационные центры и приюты. Больше подобных опытов на людях не ставили, раз и навсегда определив, что детям нужна семья и родственники: живое общение никогда не заменит роботов-нянек и заложенные в них программы.