- Ясно даже и ежу, - сказал Юрковский, почти не заикаясь.
- Не хватит. Вырваться можно только на фотореакторе, но у нас, кажется, разбит отражатель. А вот на торможение горючего хватит. Вот я рассчитал программу. Если общепринятая теория строения Юпитера верна, мы не сгорим.
Дауге хотел сказать, что общепринятой теории строения Юпитера не существует и никогда не существовало, но промолчал.
- Мы уже сейчас хорошо тормозимся, - продолжал Михаил Антонович. - Так что, по-моему, провалимся мы благополучно. А больше сделать ничего нельзя, мальчики. - Михаил Антонович виновато улыбнулся. - Если, конечно, мы не исправим отражатель.
- На Юпитере нет ремонтных станций. Это следует из всех теорий Юпитера. - Быкову хотелось, чтобы они все-таки поняли. До конца поняли. Ему все еще казалось, что они не понимают.
- Какую теорию строения ты считаешь общепринятой? - спросил Дауге.
Михаил Антонович пожал плечиком.
- Теорию Кангрена, - сказал он.
Быков выжидающе уставился на планетологов.
- Ну что ж, - сказал Дауге. - Можно и Кангрена.
Юрковский молчал, глядя в потолок.
- Слушайте, планетологи, - не выдержал Быков, - специалисты. Что будет там, внизу? Вы можете нам это сказать?
- Да, конечно, - сказал Дауге. - Это мы тебе скоро скажем.
- Когда? - Быков оживился.
- Когда будем там внизу, - сказал Дауге. Он засмеялся.
- Планетологи, - сказал Быков. - Спе-ци-а-лис-ты.
- Н-надо рассчитать, - сказал Юрковский, глядя в потолок. Он говорил медленно и почти не заикался. - Пусть М-михаил рассчитает, на какой глубине к-корабль перестанет проваливаться и по-повиснет.
- Интересно, - сказал Михаил Антонович.
- П-по Кангрену давление в Юпитере р-растет быстро. П-подсчитай, Михаил, и выясни г-глубину погружения, д-давление на этой глубине и силу т-тяжести.
- Да, - сказал Дауге. - Какое будет давление? Может быть, нас просто раздавит.
- Ну, не так это просто, - проворчал Быков. - Двести тысяч атмосфер мы выдержим. А фотонный реактор и корпуса ракет и того больше.
Юрковский сел, согнув ноги.
- Т-теория Кангрена не хуже других, - сказал он. - Она дает порядок величии. - Он посмотрел на штурмана. - М-мы могли бы п-подсчитать сами, но у тебя в-вычислитель.
- Ну конечно, - сказал Михаил Антонович. - Ну с чем говорить? Конечно, мальчики.
Быков попросил:
- Михаил, давай сюда программу, я прогляжу, и вводи ее в киберштурман.
- Я уже ввел, Лешенька, - виновато ответил штурман.
- Ага, - сказал Быков. - Ну что ж, хорошо. - Он поднялся. - Так. Теперь все ясно. Нас, конечно, не раздавит, но назад мы уже не вернемся - давайте говорить прямо. Ну, не мы первые. Честно жили, честно и умрем. Мы с Жилиным попробуем что-нибудь сделать с отражателем, но это… так… - Он сморщился и покрутил распухшим носом. - Что намерены делать вы?
- Н-наблюдать, - жестко сказал Юрковский.
Дауге кивнул.
- Очень хорошо. - Быков поглядел на них исподлобья. - У меня к вам просьба. Присмотрите за Молларом.
- Да-да, - подтвердил Михаил Антонович.
- Он человек новый, и… бывают нехорошие вещи… вы знаете.
- Ладно, Леша, - сказал Дауге, бодро улыбаясь. - Будь спокоен.
- Вот так, - сказал Быков. - Ты, Миша, поди в рубку и сделай все расчеты, а я схожу в медчасть, помассирую бок. Что-то я здорово расшибся.
Выходя, он услышал, как Дауге говорил Юрковскому:
- В известном смысле нам повезло, Володька. Мы кое-что увидим, чего никто не видел. Пойдем чиниться.
- П-пойдем, - сказал Юрковский.
«Ну, меня вы не обманете, - подумал Быков. - Вы все-таки еще не поняли. Вы все-таки еще верите. Вы думаете: Алексей вытащил нас из Черных Песков Голконды, Алексей вытащил нас из гнилых болот, он вытащит нас из водородной могилы. Дауге - тот наверняка так думает. А Алексей вытащит? А может быть, Алексей все-таки вытащит?»
В медицинском отсеке Моллар, дыша носом от боли, мазался жирной таниновой мазью. У него было красное лоснящееся лицо и красные лоснящиеся руки. Увидев Быкова, он приветливо улыбнулся и громко запел про ласточек: он почти успокоился. Если бы он не запел про ласточек, Быков мог бы считать, что он успокоился по-настоящему. Но Моллар пел громко и старательно, время от времени шипя от боли.
Бортинженер предается воспоминаниям, а штурман советует не вспоминать
Жилин ремонтировал комбайн контроля отражателя, В рубке было очень жарко и душно, по-видимому, система кондиционирования по кораблю была совершение расстроена, но заниматься ею не было ни времени, ни главное, желания. Сначала Жилин сбросил куртку, за тем комбинезон и остался в трусах и сорочке. Варечка тут же устроилась в складках сброшенного комбинезона и вскоре исчезла - осталась только ее тень да иногда появлялись и сразу же исчезали большие выпуклые глаза.