— Э… — замялся солдат. — Тут такое дело, барышня…
— Это был я, — пришел ему на помощь Дмитрий.
— Вы?! — округлил глаза Алексей. — Ничего не понимаю!
— Да что тут понимать! — зло отмахнулся Будищев. — Жрать мы хотели с Федором. Вот и сказали, будто ищем родню умершего товарища, последнее прости передать! То есть это все я, конечно, придумал. Шматов тут ни при чем. Люди, на наше счастье, сердобольные попались, обогрели, накормили, помянуть опять же налили… вот такая история.
— А имя?
— Да выдумал я его! К тому же и имя-то только похожее. Бернес, а не Барнес… певец такой был!
— Невероятно!
— Геся, простите меня, я не знал, что так выйдет…
— Вы! — с трудом выдохнула бледная как смерть сестра милосердия. — Вы — негодяй!
— Это вы очень мягко выразились, — с готовностью поддержал ее Будищев.
— Подлец!
— Гораздо хуже.
— Я ненавижу вас!
— А вы, наоборот, очень мне нравитесь.
— Вы… да вы с ума сошли, если думаете, что я когда-нибудь стану принадлежать вам! — закричала девушка и убежала в слезах.
— Вот же черт, — печально посмотрел ей вслед Дмитрий. — А ведь все так хорошо шло!
— Н-да, — ошарашенно покрутил головой Лиховцев. — Сколько вас знаю и вроде бы ко всему уже привык, но вы всякий раз оборачиваетесь новой стороной и ухитряетесь меня удивить!
— Ага, как избушка на курьих ножках, к кому-то задом, к кому-то передом.
— Подождите, — продолжал Алексей. — А ведь Геся искала того, кто принес в Бердичев эту скорбную весть, и именно так и познакомилась со Штерном и мной. Потом они с Николаем полюбили друг друга, и она отправилась за ним в действующую армию… Я такого даже в романах не встречал!
— Гаршину расскажи, может, он напишет, — усмехнулся Дмитрий.
— Я это, пойду, — робко сказал смущенный Шматов и попятился.
— Стоять! — в голосе Будищева прорезался металл, и испуганный солдат против воли встал по стойке смирно. — Федя, я же тебя людским языком просил…
— Прости, Граф, не знаю, как так вышло, не иначе нечистый попутал, — повинился тот.
— Не сердитесь на него, — неожиданно заступился за парня Алексей. — Все тайное когда-нибудь становится явным, и то, что она узнала обо всем сейчас, возможно, даже к лучшему. Все случившееся больше убеждает меня, что судьбы не избежать, и если вам с Гесей суждено быть вместе, то так оно и будет.
— Ладно, — махнул рукой Дмитрий. — Иди уж, пока я тебе ничего не наговорил!
— Ага, — обрадованно улыбнулся Шматов. — Пойду я. Только, может, это, Хитрова прибрать надо?
— Не вздумай! С твоим счастьем, как пить дать попадешься и к жандармам угодишь. А что ты им можешь наплести, я даже думать не хочу!
— Можно у вас поинтересоваться, — неожиданно спросил Лиховцев, провожая глазами удаляющегося Федьку. — Отчего вы пытались свести меня с Гесей, раз уж она вам так нравится?
— Не знаю, — пожал плечами Будищев. — По-моему, вы ей больше подходите, и она с вами могла быть счастлива, как, впрочем, и вы с ней.
— Но я люблю Софью!
— Да и на здоровье!
— Нет, вы решительно неисправимы! Кстати, а что за певец Бернес? Никогда о таком не слышал.
— Он еще не родился.
— О, так он, как и вы, из будущего?
— Ага.
— Вы опять за свое! Впрочем, согласен, было бы крайне любопытно узнать, какое оно, это самое будущее?
— Знаешь, Леха, нам предстоит долгая дорога, и я, пожалуй, расскажу тебе о нем все, что знаю. Предупреждаю сразу, оно тебе может и не понравиться, во всяком случае, не все!
— Надеюсь, что Геся в дороге успокоится и тоже сможет слушать эти рассказы.
— Это ты к чему?
— Ну, может быть, при ней вы не станете развивать свои идеи о коротких подолах и легкости нравов?
— Ах, вот ты о чем, — засмеялся Дмитрий. — Ты отказываешься только потому, что не видел их сам. Уверяю, тебе бы понравилось!
Эпилог
Рыбинск — город, конечно, не маленький, но нельзя сказать, чтобы очень уж большой. Все друг друга знают, а если уж и не знакомы лично, то, во всяком случае, наслышаны. Поэтому известие о том, что земский врач Модест Петрович Батовский выдает замуж любимую дочь, всколыхнуло весь город. К тому же Софья Модестовна была барышней видной, и редко какое мужское сердце могло устоять перед ее красотой, а потому многие захотели взглянуть на свадьбу.
Вправду сказать, сначала венчание хотели отложить, ведь не прошло еще и полугода, как на войне погиб ее кузен — Николай Штерн. Но даже несчастные родители молодого человека воспротивились этой затее и заявили, что не желают мешать счастью своей любимой племянницы. Софи взамен взяла с них слово, что они непременно будут присутствовать на церемонии, и это условие было принято.