ГОЛОС АННЫ.
«Положи меня, как печать, на сердце твое,
Как перстень, на руку твою:
Ибо крепка, как смерть, любовь...»
КОРОЛЬ РИЧАРД (резко поднимает голову и открывает глаза).
Куда ты, Анна!.. Ах, это был сон...
Какой-то сон приснился мне сейчас...
Как будто еду я на белом скакуне,
Средь леса, по широкой и прямой дороге.
Смеркается. И вдруг мой конь споткнулся
И потерял подкову. Я с коня слезаю
И вижу хижину. Я захожу туда
И нахожу там комнату уютную, большую.
Камин горит. Перед камином
Из мягких шкур устроенное ложе.
А в углу комнаты стол к ужину накрыт.
И за столом меня ждёт моя Анна.
Мы ужинаем вместе и проводим
Там восхитительную ночь перед камином.
Наутро снова еду я той же дорогой,
И к вечеру опять мой конь споткнулся
И снова потерял подкову.
Я перед той же хижиной стою.
И там всё повторяется, как накануне:
И наша комната, и ужин с Анной,
И восхитительная ночь перед камином.
Вдруг среди ночи слышится нам за окном
Веселья шум, и музыка, и смех, и пение.
Мы с Анной в королевских одеяниях
Выходим в ночь и тут же попадаем
На удивительный, весёлый праздник.
Там множество людей в костюмах странных.
Я в жизни не видал таких диковин,
Как на том празднике великолепном!
И все нам рады, все нас поздравляют
И почести нам воздают радушно...
И приглашают разделить с ними веселье.
И Анна кружится со мною в танце,
Меня целует, обнимает крепко,
Щеки моей касается губами...
Я чувствую её дыханье и тепло...
Потом вдруг моя Анна потерялась:
Чуть отступила в танце и исчезла.
Я стал искать её и звать... и тут проснулся...
Да... К сожалению, это был только сон...
И так мне жаль теперь, что я проснулся!
Когда ещё увижу я её?.. И где?..
Да и увижу ли?.. Один Бог знает... (Подходит к её портрету.)
Любовь моя! Ответь мне, дорогая!
Хоть весточку подай! Хоть знак!
О Господи!.. Ведь я так одинок!..
Я не смогу жить без тебя, мой ангел!.. (Опускается на колени и плачет.)
На авансцену выходят виконт Ловелл и Кэтсби, одетые в траур. Ловелл подталкивает Кэтсби к спальне королевы.
ЛОВЕЛЛ.
Идите же скорее, Кэтсби,
И сообщите правду королю!
КЭТСБИ.
Ещё не время! Было бы жестоко,
Ему такую новость сообщать!
ЛОВЕЛЛ.
Нельзя откладывать! Сейчас идите, Кэтсби!
Король уж трое суток по жене горюет!
Закрылся в спальне у неё, отдавшись скорби,
Не ест, не пьёт и никого не хочет видеть!
И мы не знаем даже, что с ним происходит!
Из комнаты только слышны его молитвы,
Плач и стоны! Утешьте его как-нибудь
И сообщите новость.
Томас Стэнли и леди Тилни, одетые в траур, стоят на другой стороне авансцены и хихикают.
СТЭНЛИ (повторяет слова Ловелла).
«Из комнаты слышны его молитвы,
Плач и стоны!». Слыхали что-нибудь подобное?
Ну и хитрец, король наш Ричард Третий!
Ну и притворщик! Как ловко он обманывает нас,
Скорбящего вдовца изображает!
ЛЕДИ ТИЛНИ.
Я видела, как он на погребении жены
Расплакался! Ох, это было так смешно!..
СТЭНЛИ.
Он плакал? В жизни в это не поверю!
Он – ловкий плут!
Искуснейший притворщик!
Вы знаете, что говорят в народе?
Что он жену специально отравил,
Чтоб на родной племяннице жениться!
ЛЕДИ ТИЛНИ.
Фу, что за мерзость! И какой позор!
Грех ему поступать так!