Радиста на судне нет, докторесса Нина -- нормальная, серьёзная, душа в душу, механик Заремба вредный, но работящий, а стюардесса Оля ленивая и глупая.
-- Почему курсанты, Илья Александрович?
-- Не пьют они ещё, Герман Константинович -- вздохнув, ответил шкипер. -- Устал я с этим злом бороться, все спиваются, только приручишь да обучишь... Ребят же ко мне на судно в училище из самых лучших подбирают! Им на "Темзу" попасть -- за честь, как на парусный "Крузенштерн". Отличная практика, репутация.
-- А кочегар? -- вспомнил я, типа, уж этот-то должен... кочегарить.
-- Федя Липпо? Да он баптист.
Липпо и Заремба, отличный комплект трюмных гномов.
-- Баптисты не употребляют, что ли? -- удивился я.
-- Кто ж их, странных, знает, -- безразлично бросил старый речной волк. -- Недавно к ним записался, с годик всего. Хотел мормоном, а стал баптистом... Песни теперь поёт. Господи, да тут кого только нет! Этот не прогуливает, работает, как карла, молчит, не спорит, книжки какие-то читает. Говорят, в Сосновку вообще салафит какой-то заходил! Кстати, так и не вышел, за грибами пошёл и случайно не вернулся. Тайга староверская...
По итогам первого общения с капитаном я узнал много нового, полезного и не очень.
Кранцы все знают -- это резиновые болванки, смягчающие удар при швартовках судна о причал. Часто используются старые автомобильные покрышки, но уважающий себя боцман старался обзавестись настоящими. Имеют две задачи: защитить борт и обеспечить маленькую возможность остаться не раздавленным при выпадении человека за борт. За борт они вывешиваются в нужное место и в нужное время. По степени обшарпанности судна в определённых местах можно определить, насколько умел его шкипер и экипаж. На "Темзе" никаких покрышек нет и быть не может, по определению.
Команда на судне -- не просто информация, которую надо понять и дословно выполнить. Команда есть код, и каждой такой команде соответствует перечень действий и мероприятий -- "Расписание". Каждый член экипажа имеет выписку из него, она висит у него перед глазами рядом с фото любимой и на гражданских судах называется "надкоечным расписанием". Вот что такое команда, и она должна быть подана громко, чётко и с интонацией голоса, не терпящего возражений. С непривычки она кому-то покажется злой, но это одно из условий, необходимых для безаварийной эксплуатации судна в любых условиях и сохранения жизни и здоровья экипажа.
-- Иные матерятся, -- обещающе произнёс капитан "Темзы".
Теперь по гребным колёсам.
Тут уж капитан знал решительно всё. Оказывается, они переживают второе рождение. К началу двадцатого века колесные пароходы стали вымирать, особенно после того, как в 1843 году Британское адмиралтейство провело сравнительные испытания однотипных пароходов "Раттлер" и "Алекто": с винтовым и колесным движителями. Классический чёрный пиар. Винтовой "Раттлер" перетянул колёсный "Алекто". Дело было сделано, тема умерла. Но сама идея не забыта. Дело в том, что и гребному винту свойственны недостатки. На мелководье от поверхности к лопастям начинает подсасываться воздух, что приводит к снижению КПД. Заглубление же винта невозможно без увеличения осадки -- мелководные реки становятся недоступными. Водомёты же и суда на воздушной подушке дороги и не приспособлены для перевозки грузов, экономика начинает сбоить. Кроме того, как только винтовое судно влетает на мелководье, возникает просадка, винты как бы выгоняют воду из-под корпуса и корабль тут же оседает на корму. Капитан сбрасывает обороты, чтобы винты и руль не ударились о грунт. Однако, теряя скорость, корабль становится плохо управляемым. Вот и начали инженеры вспоминать о колёсниках, на которые действие закона Бернулли не распространяется.
Время шло к ужину, и я, с пониманием пожав руку капитану, вышел из рубки.
Вдогон судну подул северный ветер, который уже не компенсировался скоростью судна, на палубе стало холодно. За время нашей беседы два раза принимался дождь, и я ни разу не пожалел, что накинул куртку.
На блеклом фоне полуденного северного неба был ясно виден небольшой самолет. Он шел совсем низко прямым курсом навстречу нам. АН-3 работает, геологи куда-то пошли. Не успел я проводить его взглядом, как пароход задрожал от напряжения, прозвучали какие-то команды по громкой связи, которые я не расслышал, а точнее прощёлкал, тявкнул ревун и потом звуки движения радикально изменились. Где-то гулко застучали шатуны, по бокам в коробчатых нишах плеснули по воде и шелестящее залопотали-застукали широкими лопастями-плицами громадные гребные колеса, "Темза" вздрогнула, словно задумавшись, притормозила, и вновь рванулась вперед против течения, но уже как-то радостней, живей.
Есть переключение, мы гребём! Выдыхайте, бобры, рыбы и все встречные сухогрузы, пароход идёт колёсный!
Как в старину...
Погода тем временем окончательно испортилась.
Сильный ветер развеял почти тёплую дневную благодать, и к вечеру нас обступил довольно густой туман с противным моросящим дождём. Стало быстро темнеть. На палубе находиться было невыносимо, в каютах сидеть вечером решительно скучно -- народ собрался в ресторанчике. На ужине почти все столики ресторана были заняты, и я, наконец, получил возможность первично познакомиться с остальными пассажирами "Темзы". Тихо и уютно. Небольшая плазма показывала какие-то клипы, приглушённый свет был к месту и в тон, набегающая вода мягко плескала в борта. Цены, кстати, вполне божеские для среднего кошелька.
-- Карточки принимаете? -- на всякий случай поинтересовался я у стюардессы Оли, в данный момент времени выполняющей обязанности официантки.
-- Конечно, господин Ростоцкий, любые, но только в местах связи. Обычно же мы записываем в кредит с расчётом в конце пути. Вас это устроит?
Ожидая заказ, я на всякий случай глянул в "рабочий" айфон.
Сотовая связь во время нашего пути практически всегда будет отсутствовать, собственно, потому и взял с собой спутниковый аппарат. Однако с ним не так удобно, да и возможности совсем другие. Сигналы "Билайна" и "МТС" по пути следования появятся лишь считанные разы в крупных посёлках, а вот владельцы симок с "ЕТК" станут просто счастливчиками, который год одно и то же. Связь у "Енисейтелекома" на реке всегда более стабильна. Помню, как год назад абоненты остальных операторов истошно орали в свои трубы у каждого мало-мальски обласканного цивилизацией населённого пункта. Особенно раздражала горластая тётка, которая ехала, как успела рассказать всей палубе, до Енисейска. Теплоход шёл с опозданием, у бабищи возникли конкретные проблемы с теми, кто должен бы её встретить, а орала она настолько истошно, что практически весь корабль был в курсе её житейских и нравственных проблем.
"Скажи этой сучке Тамаре... Вечером... да везу, везу!!!", "Мы опаздываем... А она знает, где! Вовке звони, у него машина!", "Ах ты, скот... Я тебе... Я... что ли когда-то давала тебе повод?!"
Памятуя ту кошмарную поездку, решил на этот раз опробовать новомодный стартап.
Почему не самолётом, "два часа и в дамки"? Потому что просто люблю плыть рекой. Вот и вся причина.
Оля посоветовала взять фирменной ухи, я отказался. Вообще не люблю рыбу и крайне редко её употребляю. Мясо -- наше всё. Ещё лет десять назад один из приятелей поведал мне истину, якобы известную ещё со времён построения империи Карла Великого: народы-рыбоеды неизбежно ленивы, безынициативны и капризны. Судя по контурам той "империи пороха и стали", давшей толчок всему техническому прогрессу человечества, что-то исторически справедливое в этом тезисе определённо есть.
Поданная солянка оказалась приличной, мясо условно приемлемым, а вот пирожки и расстегаи, которые я взял вместо хлеба, просто отменными! Красная икра порадовала, а осетровую не брал, отчего-то на Енисее не умеют её правильно готовить, постоянно есть посторонний привкус. Попыхивая электронной сигаретой -- уже полгода без особого успеха пытаюсь отвыкнуть от чистого табака, -- я поглядывал по сторонам.