Ничего, скоро капитан освободится, и мы зарядим пушку.
И пальнём в белый свет, как в копеечку. Нужно будет попросить профессора снять всё на видео, выложу для своих в "жежешечке". В предвкушении главного аттракциона дня зашел в каюту, решив немного поваляться. Валялось настолько славно, что я с тоской отметил: катастрофа неизбежна, плюс пять в килограммах. И это в лучшем случае.
Нормально заснуть я не смог, что-то мешало. Скорее всего, ожидание стрельбы.
Лопотали колёса, глухо постукивала машина, в едва приоткрытые окна врывался свежий ветерок: имелся весь усыпляющий коктейль. Через прикрытые веки я видел странный блеск, словно проступающий сквозь сиреневую дымку... какая такая сиреневая дымка? Откуда она тут и зачем? Завтрак же... Сонный мир манил и не пускал одновременно.
Тук-тук-тук-тук... Шлёп-шлёп-шлёп-шлёп... Точно, усну.
Вдруг в мираже всплыло искажённое лицо вечной странницы, умелой губительницы своей беспокойной возвышенной молодости и нынешней замутовщице детских душ. Галина Ивановна стояла с детьми у правого борта и показывала рукой на берег, близкий настолько, что, казалось, скоро до кустов можно будет дотронуться рукой... травка, березовая шелуха на полянах, прыгающие солнечные зайчики на зеркальной воде... А вот и недовольное лицо нашего капитана, не хочется ему отступать от тонкой красной линии, выверенного безопасного судового пути, записанного и вычерченного на карте монитора приборами локации и навигации. Слово бабе дал. Сервис. После ритейла самый тяжёлый бизнес, особые технологии работы с клиентами.
Я неожиданно для себя рывком сел и широко открыл глаза.
Что за чертовщина!
На меня клонилось сразу всё -- обшивка, мебель, крючки на стенах, все эти переборки и настилы, кранцы-шманцы и шпангоуты, ригеля, плицы и бимсы, шлюпки и брашпиль, в общем, вся судовая канитель сразу.
-- Что я пил? -- с трудом вырвалось из лёгких.
Тряхнул головой. Всё было на месте. Тук-тук... Тук... Стихло.
И тут по каюте прошло-прокатилось эфемерное туманное "зеркало".
Сиреневое, точно того цвета, который только что примнился в странном забытье. Я успел отметить, что на промелькнувшей плоскости был какой-то росчерк, что-то вроде ровного косого надреза или царапины. Словно огромный стеклорез поработал.
И опять на каюту упала тишина, предельная, пугающая... и вместе с тем бесконечно спокойная. Чёрт знает что! Наш гордый пароходик вдруг задрожал, словно от напряжения, двигатель заработал чуть громче, меняя тон и тембр, как это бывает в самолёте, когда на посадке наконец-то раскладывает уши, вновь зашлёпали плицы, зашумела за бортом вода. Я почувствовал слабое ускорение -- "Темза" рванулась вперед, как раненый зверь из плена.
Мне стало жарко. Как-то резко, но не болезненно и не по-страшному. Тупо жарко, чисто температурно, словно за окном заработал огромный фен! В какую-то дикую пустоту мыслей и ощущений врывались запахи. Это были влажные и пряные запахи крупных белых цветов, пахнуло чем-то вроде мёда и особо ароматного хмеля. К ним присоединялся непривычный аромат болотной рыбы, подгнившего дерева и прелого сена.
Судно начало снижать ход до самого малого.
-- Баковым на бак, ютовым на ют, наблюдать! -- заревел динамик громкой связи столь грозно и громко, что я не мог не вздрогнуть.
Приехали.
-- Боцман, к футштоку! Судовому врачу на главную палубу, осмотреть детей!
Да что там такое произошло? Сев на кровати, я почувствовал, что ножки-то слегка онемели, испугался ты, брат. А чего?
И тут прозвучала команда, окончательно вырвавшая меня из полузабытья.
-- Ростоцкий Герман Константинович, срочно подняться на капитанский мостик!
Похоже, приплыли.
Меня подбросило, как ударом молнии.
Вскочив, я сразу отметил, что в каюте становилось просто жарко, голова закружилась, секунды две инстинктивно смотрел на шкаф, где стояли нераскрытые футляры с оружием, решил, что время не настало -- ничего пока не ясно -- и метнулся наверх, даже не подумав закрыть за собой дверь. И почти сразу вернулся, со злыми словами хватая из зарядного стакана "экстримку" -- вперёд! Нёсся, как раненый лось, старательно не глядя по сторонам, только под ноги.
-- Малый ход!
Кто-то закричал, потом ещё раз, завизжал тонкий девчачий голосок.
Чуть не сорвав дверь с петель, я выскочил на палубу, пытаясь не замечать изумрудного отсвета в краешках глаз, простучал ботинками по трапу, и только в рубке поднял голову, уже представляя, что увижу вокруг.
"Темза" медленно ползла по небольшой тропической реке.
Раз в пять уже Енисея в актуальном течении, это даже не река, а речка, особенно в контрасте. Тропики, бляха! Правый берег, изгибаясь впереди, проплывал совсем рядом, словно охватывая корабль. Несомненно, это тропики... Что тут думать и гадать, такое зрелище ни с чем не спутаешь, если раньше видел. Капитан смотрел на меня несколько растерянными глазами. Впрочем, поняв это, он быстро отвел взгляд и попытался войти в кондицию, нервно проводя рукой по короткой бородке.
Чёрт, как плохо-то.
-- Можно я присяду? Что-то мутит.
Он кивнул.
Сглотнув, я посмотрел на столик в поисках графина, не помешал бы.
-- Я вас вызвал... Вот. Признаюсь, помощь и советы пожившего опытного человека сейчас очень пригодятся, да... Посоветуемся! -- нахмурившись, пробормотал быстро приходящий в себя Самарин, безнадёжно поглядев на синие экраны.
На главном мониторе тонкой жёлтой линией всё ещё был обозначен предполагаемый маршрут следования судна, вот только контрольных меток на экране не было, смыло их. Экран просто хранил память о намерениях. Угадал, приплыли.
И мне надо бы встряхнуться.
-- Тоже обалдели, товарищ капитан? Я-то уж точно, тут до инфаркта недалеко.
Капитан несколько расслабился и обмяк.
-- Шутить изволите, уважаемый? А что ещё остаётся делать! Небывальщина. Вы фантастику-то почитываете? Во-во. Кстати, рацию уже поставил на сканирование. Как там ваши спутники?
Я очнулся и торопливо включил спасительную чёрную коробочку моторольской сборки, которая меня никогда не подводила, надёжная система.
-- Пусть разогреется.
Тем временем капитан после остановки дал задний ход, "Темза" медленно поползла вдоль зелёных берегов. Время шло, капитан злился, я ни о чём не спрашивал. Прокатившись по речке пару раз вперёд-назад, капитан выругался и заявил:
-- Нет тех ворот, пропали, падлы.
Значит, всё-таки были ворота. Сиреневые. Вскоре стало ясно окончательно: здесь мы в обратку не отыграем, система ниппель...
Наконец он решился.
-- Что видите? Есть толковые мысли?
Вопрос на все сто, как тут отвечать? Подумав о том, стоит ли высказываться так рано, я с неохотой выдавил:
-- Ориноко в верхнем течении, немного похоже. Или стойкая ассоциация...
-- Бывали там? -- с неподдельным интересом быстро спросил он. С особым интересом, между прочим, практическим, а никак не праздным, что было бы ещё час назад, случись тогда разговор по теме.
-- Бывал в одной авантюрной экспедиции, лет... пять назад? Ну да. Или Меконг, тоже повыше.
Буйная зелёная растительность по берегам нависала над водой. Поднятая кораблем волна ещё набегала за кормой на землистый край невысокой береговой террасы, подмывая жирную землю. Никаких полян, площадок и тем более полей. Мутная вода тропических рек и джунгли меня нисколько не манят, одного испытания хватило.
-- Тоже бывали?
-- Да я много где бывал, Илья Александрович... Здесь вот не бывал.
А вода в реке коричневая, мутная, ничего общего не имеющая с суровым свинцовым течением студёного нижнего Енисея.
-- Мне напомнило реку Квай, мы туда с женой на экскурсию в прошлом году ездили, на слонов смотрели. Катались даже, -- сообщил шкипер. -- Только эта чуть пошире будет... Или такая же. В Таиланде тоже были?