Приговоренного к смертной казни Куттимани перевели в Великаду, тюрьму строгого режима, ее построили в Коломбо британцы в 1841 году, и даже через семьдесят лет после их ухода она считалась самой крупной тюрьмой в Шри-Ланке. Внутри тюрьмы Кришан никогда не был, но много раз проходил по Бейслайн-роуд мимо ее внушительного фасада, на высокой белой стене вверху красовался герб Управления тюрем, под ним тянулся видавший виды медный барельеф с изображением разных этапов исправления преступников. В начале барельефа, с левого его края, люди совершали преступления (убийства, кражи), далее, раскаявшиеся и удрученные, представали перед судом в строгих залах, затем эти же люди, уже заключенные, занимались различным ручным трудом — красили, укладывали кирпичи, рыли землю, — и в завершении барельефа, образумившиеся и счастливые, под бдительным, но добродушным взглядом охраны выходили на волю. Барельеф вкупе с крупной надписью под ним «ЗАКЛЮЧЕННЫЕ — ТОЖЕ ЛЮДИ» создавал впечатление, будто Великада гуманное, прогрессивное учреждение, однако Кришан всегда подозревал, что впечатление это ложное, и окончательно уверился в этом, когда узнал больше о жестоких убийствах заключенных-тамилов в июле 1983 года. Правительство утверждало, что эти убийства были следствием бунта заключенных-сингальцев, а тот, в свою очередь, стал частью масштабного тамильского погрома, случившегося в Коломбо при попустительстве властей; было разгромлено восемь тысяч тамильских домов, пять тысяч тамильских магазинов, а число человеческих жертв, по некоторым оценкам, доходило до трех тысяч. Убийства в тюрьме пришлись на два дня в самый разгар погрома, на двадцать пятое и двадцать седьмое июля, и, как говорилось в книге, которую Кришан читал в надежде узнать больше о смерти Куттимани, были явно спланированы и отнюдь не случайны. Погибли пятьдесят три тамила, все — политзаключенные, и версия правительства (узники-сингальцы якобы вышли из-под контроля), по утверждению авторов книги, была заведомой ложью. Во время бунта не пострадал ни один из охранников, а ведь если бы они попытались остановить сингальцев, это непременно случилось бы. Вооруженные военные, размещавшиеся на территории тюрьмы, не предприняли никаких попыток остановить убийства — видимо, по приказу сверху, — а когда все закончилось, эти же самые военные не позволяли отвезти в больницу тех тамилов, которые еще дышали, и в конце концов они скончались от ран. Противоречивые показания тюремных охранников и властей, заявляли авторы книги, лишь доказывали, что убийства имели политическую подоплеку и были санкционированы на высшем уровне.