Куттимани, по всей вероятности, сидел в корпусе, который за крестообразную форму британцы прозвали «Часовней»: каждый этаж состоял из четырех прямоугольных отсеков, на нижнем был еще большой вестибюль. Семьдесят четыре тамила, политические заключенные, размещались в трех частях на нижнем этаже, в четвертой же части нижнего этажа и на оставшихся трех содержали сингальцев, осужденных за насильственные преступления — убийства, изнасилования и прочие. Куттимани, Тангатурай и Джеган сидели в камере восемь на восемь, сообщали авторы книги; вероятно, в этой камере Куттимани пробыл бóльшую часть тех шестнадцати месяцев, что провел в тюрьме. Прочитав об этом, Кришан невольно задался вопросом, как Куттимани и два его товарища проводили время в заключении, все эти долгие дни и ночи до безвременной гибели. Быть может, они обсуждали новости, связанные с войной, те обрывочные сведения, которые узнавали от охранников, быть может, они говорили и спорили о движении сепаратистов, о политической ситуации, и не только друг с другом, но и с остальными узниками-тамилами — в столовой ли, на прогулке, — большинство из них тоже принадлежали к сепаратистским вооруженным формированиям и политическим партиям. ООТИ не признавала никаких идеологий, не имела ни планов, ни предложений относительно того, при каком именно государственном строе будет жить население северо-востока после победы в борьбе за свободу. Их первым и единственным требованием было государство для тамилов, а обо всем остальном можно подумать после, когда такое государство появится, ни к чему раньше времени отвлекаться на эти вопросы. Прочие группы сепаратистов, те же РОСИ и НООТИ[22], придерживались определенной идеологии, как правило марксизма или социализма, выступали против империалистов и твердо знали, каким должно быть тамильское государство как с политической, так и общественной точки зрения. Появление «Тигров освобождения Тамил-Илама» не оставило камня на камне от этих отвлеченных интеллектуальных спекуляций: ТОТИ уничтожили или подмяли под себя все прочие вооруженные формирования, и не из-за идеологических различий — ТОТИ, как и ООТИ, считали, что идеология лишь отвлекает от главного, — а просто чтобы укрепить свое положение самой могущественной сепаратистской группировки на севере. Вряд ли заключенные день-деньской беседовали о политике, да и их сведения о происходящем за пределами тюрьмы были ограниченными, вот Кришан и гадал, чем Куттимани занимался в камере — быть может, читал, писал, делал зарядку, — и было ли в его камере окошко, сквозь которое видно небо. Кришану нравилось представлять, как Куттимани смотрит в окно, нравилось представлять, как он часами глядит в пространство, пусть даже в камере нет окна, пусть даже в ней нет света, ведь Кришан знал, что бескрайние просторы и бесконечные дороги до самого горизонта можно увидеть во сне и, проснувшись, почувствовать себя так, будто провел несколько часов во внешнем мире, а не с закрытыми глазами в тесной камере.
Неизвестно, что именно случилось в тот день, когда Куттимани убили, но, если верить книге, бунт начался двадцать пятого июля в два часа пополудни, без малого четыреста заключенных-сингальцев вырвались из камер, наверняка с помощью охраны. Заключенные собрались в вестибюле нижнего этажа, раздобыли ключи от камер тамилов, попытались вломиться в три отделения нижнего этажа, где сидели тамилы. Один из охранников-сингальцев, лояльный к заключенным-тамилам, содержавшимся в порученном ему отделении, по всей видимости, заявил бунтовщикам, что войдут они только через его труп; толпа не тронула благородного охранника и устремилась в остальные два отделения, куда охрана их беспрепятственно допустила. Неорганизованная толпа не сразу выяснила, какой ключ от какой камеры, и узники-тамилы успели подготовиться, чтобы дать отпор нападавшим. Но сингальцы намного превосходили их числом, вдобавок у них было оружие, которым, утверждали авторы книги, их могли снабдить только охранники. Сингальцы обходили камеру за камерой, сбивали заключенных с ног, избивали, многие были убиты, остальные получили серьезные ранения. Погромщики, несомненно, знали, кто такой Куттимани — наверняка по тюрьме ходили слухи о том, что он сказал на суде, — потому что, войдя в камеру, которую он делил с Тангатураем и Джеганом, нападавшие убили его не сразу. Сообщалось, что всех троих повалили на пол, после чего Куттимани подняли и поставили на колени, и один из бунтовщиков каким-то орудием — скорее всего, ножом, а может, даже ключом — выколол ему глаза. Должно быть, пришлось повозиться, думал Кришан, наверняка все это происходило медленно и неловко, и каждый из глаз в процессе терял свою хрупкую целостность, выходил по частям, не сразу, а выколов Куттимани оба глаза, нападавший, скорее всего, раздавил их пальцами или растоптал: вряд ли бунтовщики оставили их лежать на полу.
22
РОСИ — Революционная организация студентов Илама. НООТИ — Народная организация освобождения Тамил-Илама. Та и другая — бывшие военизированные группировки в Шри-Ланке.