— По тебе… — показал пальцем на старшего, хотя это и не прилично — и тебе; тебе… — перевёл палец на ещё двоих — вопросов нет — пока… А вы — ткнул в «возмущенцев» — отпадаете сразу и сами знаете почему. Или сказать? Майор промолчал, а капитан не выдержал:
— А почему я отпадаю? Чем я вам не подхожу?! — повысил голос, показывая свое недовольство и возмущение…
— Вы оба решили, про себя, меня обмануть: то ли договорились, то ли сами по себе решили — мне без разницы, главное что решили обмануть. Как обмануть? — увидев недоумение у старшего комбата — тоже майора, пояснил — пристроиться, соглашаясь на мои условия: пока мы на занятой врагом территории будем подчиняться, а как выйдем к нашим — там и отделиться, обратившись к командованию той части, в которую мы выйдем. Ну а для их заинтересованности в вас — рассказать обо всём, что увидите и узнаете в моём подразделении. Майор — тот видимо опытный волчара: дёрнулся, но промолчал, а вот капитан прокололся, завозмущался суетливо:
— Да всё не так… Да откуда вы это взяли… Да в мыслях этого не было… Но по поведению было видно — было в мыслях, было! С этими всё ясно. Теперь по трём оставшимся:
— Я так понимаю — ты у них за старшего… — повернулся к комбату.
— Да — ответил он — майор Мазуров… — общим решением выбран командиром оставшихся бойцов и командиров.
— Сколько людей под твоим началом?
— Вчера было чуть больше 1200 бойцов и командиров, а сегодня — ещё не считали. Дезертируют… — хотел добавить что то, но сдержался.
— Думаю сегодня ещё меньше — бросил я в ответ. — Значит так: вы втроём отберёте из всей массы тех, с кем бы вы пошли в разведку… На хмурых лицах командиров появились скупые улыбки.
— Главный критерий отбора в мое подразделение — добровольное согласие. Сомневающихся — в сторону. Ну — это вам знакомо… Второй — важность специальности. Если специальность скромная — пусть остаются в отобранной группе. И предупредите особо: тот, кто захочет обмануть — как эти… — кивнул в сторону двоих командиров, как то оказавшихся стоящими отдельно — будут наказаны… Теперь приказ тебе майор: мы уходим — по делам… — ухмыльнулся хищно…
— А можно нам с вами? Мы делом докажем наши слова!
— У тебя есть проверенное, сработанное подразделение? Майор опустил глаза, понимая — чушь спорол не подумав…
— Собери все трофеи: оружие, патроны, продовольствие, в том числе и из личных сидоров немцев. И в общую кучу. И пусть твои младшие командиры проконтролируют сбор, но не вмешиваются в то, что кто то что то прикарманит себе — просто возьмут этих «хомяков» на заметку…
— Сделаем товарищ капитан! — бодро ответил старший.
А вернёмся — поговорим… Да, вот ещё что… Если процент непригодных в отобранных тобой будет недопустимо высок, то я возьму к себе приглянувшихся, а тебя оставлю здесь, так же, как и твоих помощников. Процент определяю я — предвосхитил вопрос…
Так — с этим разобрались слава богу: дальше видно будет. Сейчас на очереди — небольшой эшелон, вышедший из Берёзы: паровоз и десять вагонов. Батарея 105мм гаубиц — 4 пушки; обслуга; два Бюссинга и два Ганомага для охраны; два грузовика; обеспечение и снаряды к пушкам; восьмитонные тягачи… Молодцы немцы: зачем гонять технику по грунтовке, когда рядом есть железная дорога?! Это не наши тупоголовые генералы и маршалы! Те, как безмозглые макаки реагировали только на дословное выполнение приказа с наградой!
Командующий танковой армии Ротмистров под Курском в 1943 году: послал, для переброски с фланга на фланг, танковую армию своим ходом за 200 километров! Об этом даже в знаменитой киноэпопее «Освобождение» показано! Хотя Сталин предлагал отправить эшелонами… Но Ротмистров решил: своим ходом — так быстрее! И проплаченные историки запели ему дифирамбы — он, де, успел перебросить танки к началу наступления немцев! Молодец! Стратег! А то, что 20 процентов (а кто называет цифры и 30 процентов) танков встало по дороге сломавшись — так это мелочь, на которую не стоит обращать внимание! Не стоит, если не перевести проценты в реальное число! А в танковой армии — свыше тысячи танков! То-то Верховный бушевал, узнав про технические потери! Так это ещё не все потери: сколько ещё встанет через 10, 20, 30 километров из-за износа на этом марше?! Ну так это будет уже позже, и к этому «танковому броску» уже не будет иметь отношения. На высоком уровне… Вот они причины: одна, вторая, третья… Но это — всего лишь ветки раскидистого дерева, выращенного на территории Советского Союза, а сам ствол и особенно его корни?! И чьи они?
Взлетел, огляделся: эшелон разгружается; моя рота ждёт в кустиках: зачем самим корячиться, когда грузчики-разгрузчики имеются? Это первая часть Марлезонского балета… Вторая часть подходит скрытно к Ивацевичам: места здесь все до боли знакомые… А третья — спешит к Берёзе изо всех сил: время работает против нас! И мне пора в путь: хотя батальоны, спешащие к Ивацевичам и Берёзе имеют Ганомаги ЗСУ, но мне будет спокойнее, если на пути воздушных стервятников встану я… Если это будут Ю-87, то пусть парни поупражняются, а я подстрахую, а если Хейнкели с высотой в 4–5 километров? Для ЗСУ это недоступная высота… Тут — только мне все карты в руки…
Бюссинг рванул из города в сопровождении грузовика с отделением охраны… Я, автоматически — уже без специального контроля, сканировал местность в радиусе 500 метров на предмет наличия посторонних в виде засады на дороге, просчитывая, вертя в голове и так и эдак, различные варианты моих дальнейших действий. Дорога до Ивацевичей чистая — мои прошли, так что — педаль в пол и 60 км! 80 километров проехали быстро: в раздумьях и не заметил как подкатили к изготовившемуся к атаке батальону. Обозначились, чтобы свои не подстрелили; обогнули станцию по лесной дороге и дальше — к Берёзе Картузсской! Ещё 36 километров… Вот мы и на месте… Батальон уже рассредоточился; приготовился к атаке… Оборона станций уже не та: грозные Призраки Леса покинули здешние места, уйдя на восток — зачем держать здесь столько бездельников, когда на фронте солдат не хватает? Туда их — туда… На фронт!
А нам такое отношение к делу — бальзам на душу! Меньше сопротивление, меньше потерь, быстрее захватим станции и трофеи: идут, идут эшелоны из Бреста на восток! И стоят в ожидании возвращения Барановичей в лоно Вермахта: и в Ивацевичах стоят и в Берёзе… Нас, наверное, дожидаются! Мы что — мы не против! Вон у нас сколько голодных ртов прибавилось и ещё просятся! И всех одень, обуй, накорми, крышей над головой обеспечь, как и оружием с боеприпасами! А на дворе уже не лето: осень незаметно подкрадывается — заканчивается август… Солнышка меньше — дождей больше… И по утрам уже прохладно — ощутимо прохладно! Так что возьмём всё, а что не возьмём — понадкусываем! Уничтожим, значит!
Все готовы. По команде из подлесков к станциям рванулись Бюссинги и грузовики с бойцами! Зенитные Ганомаги пяти снарядными очередями из 37мм орудий напрочь сносили укрепления; разваливали в хлам пулемётные гнёзда! Свою лепту в огневой шквал вносили и Бюссинги, с коротких остановок всаживая в просто подозрительные места очереди из 20мм пушек! Вперёд — на станцию, пока там не очухались! А снайпера, просочившиеся к станции через «огороды», начали отстрел зенитных расчётов… Немцы засуетились, забегали по станции, как тараканы при включенном внезапно свете! Поздно гансы пить боржоми, когда почка отвалилась! Штурмовые группы, выпрыгивая из кузовов, устремились вперёд — грамотно, прикрывая огнём друг друга, сужая замкнутый периметр — от окраин к центру! Ну — они там и без меня справятся — не в первый раз, а мне пора на западную часть станции — чую скоро гости небесные пожалуют! Стою, жду… Башнёр принимает сообщения и дублирует их мне голосом. Я киваю, если принял, а если нет — терпеливо повторяет снова: командир «общается с духами» — не надо отвлекать… А я метался по станции, осматривая картину боя; подправляя по ходу рисунок: …вы туда… вы сюда… вы сделайте то… вы сделайте это, передавая указания через радиста… И вглядывался в горизонт на западе: успели немцы передать о нападении или нет? На станции уже всё «устаканилось»: сопротивление подавлено; пленные согнаны пустое помещение; на станции эшелоны готовятся к отправке… А зачем нам разгружать здесь и грузить на машины; гнать их к Барановичам, когда можно банально загнать туда целые эшелоны и разгрузить там: и с Берёзы и с Ивацевичей! На что нам железная дорога дана во временное пользование? Вот и используем её по назначению! Подадим эшелоны прямо к удобному месту разгрузки! Там и чудеса смекалки проявлять не надо: пандусы и спец перроны для разгрузки боевой техники в наличии и грузовики могут подъехать почти вплотную к вагонам…