И если бы спустя месяцы кто-то спросил, что конкретно стало точкой невозврата, я бы назвала именно ту ночь — когда мы сидели в кругу возле костра, ели рис со странным названием и ещё не подозревали, что нас ждёт впереди.
А наутро путь на восток продолжился.
Песчаный берег Гурон-Бич остался позади, а спустя несколько дней и само озеро окончательно скрылось из виду за густыми хвойными лесами. Извилистое шоссе устремилось на запад, в сторону Чебойгана — очередного маленького городка, представляющего совсем немаленькую опасность. Но очередную стоянку мы разбили, не доехав до него с полсотни километров — нужно было подыскать пути обхода.
За прошедшее время путешествия мы негласно распределили обязанности — Энид с Аяксом обосновались в трейлере и отвечали за припасы и полевую кухню, Бьянка забрала в своё единоличное владение уродливый Фольксваген и заведовала медикаментами. Как выяснилось, её мать была врачом, довольно известным нейрохирургом, а сама Барклай успела отучиться два с половиной года на Гарвардском факультете медицины, пока не грянула катастрофа. Ксавье и Тайлер путешествовали на канареечно-жёлтом «Бамблби» — кудрявый миротворец оказался неплохим автомехаником, а хренов герой как всегда раздавал свои идиотские указания всем и каждому. Я же наслаждалась уединением в просторном салоне своего верного джипа — иногда на заднее сиденье привычно забирался Вещь, но большую часть времени мой пёс-предатель предпочитал проводить в более комфортном трейлере.
Всё было спокойно.
На то, чтобы разбить лагерь, у нас уходило не больше пятнадцати минут. Словно идеально отлаженный механизм выполнял свою работу без осечек и нареканий.
Упорядоченность я любила всегда — поэтому компания скудоумных кретинов больше не вызывала желания поминутно закатывать глаза.
Даже хренов герой почти перестал меня раздражать. Во многом потому, что после того странного инцидента в заброшенной квартире мы с Торпом, не сговариваясь, начали сторониться друг друга.
Очевидно, он тоже понимал, как сильно мы в тот момент приблизились к недопустимой черте, за которой нас обоих не ждало бы ничего хорошего. Привязанность к другому человеку в нынешнем агонизирующем мире была сродни бомбе замедленного действия — часовой механизм отсчитывает дни и недели до смертоносного взрыва, который непременно грянет в самый неожиданный момент.
Один неверный шаг, один укус, одна царапина — и ты обречён. А вместе с тобой обречён и тот несчастный, кто рискнул впустить в своё сердце ядовитый сорняк непрошеных чувств.
Нет. Категорически нет.
И даже сейчас, когда я внимательно разглядываю потрёпанную карту, убрав за ухо огрызок маленького карандаша, хренов герой предпочитает держаться на расстоянии — топчется возле трейлера, тщательно осматривая огромные колёса. Прошлой ночью мы пробили шину, но успели вовремя подлатать.
Зато кудрявый миротворец, всё ещё немного прихрамывая после полученной травмы, подходит ко мне и усаживается прямо на землю.
— Может, здесь крюк сделаем? — Тайлер тычет пальцем в пунктирную линию, обозначающую просёлочную дорогу, что тянется на юго-запад в обход Чебойгана. По пути попадается несколько небольших поселений, но они явно представляют куда меньшую опасность, нежели кишащий тварями город.
Неопределённо хмыкнув, я достаю из-за уха карандаш и прокладываю новый маршрут — серый грифель скользит вдоль извилистой линии дороги, отклоняясь на многие километры от первоначального пути.
Расклад неутешительный — потребуется много бензина и не меньше недели времени, но иного выбора нет. Запас патронов изрядно иссяк, и вступать в бой с живыми мертвецами теперь слишком рискованно.
— Ой! — беременная блондинка, расставляющая пластиковые тарелки на складном походном столике, неожиданно роняет банку фасоли и хватается за живот.
— Детка? — её благоверный мгновенно прекращает попытки развести костёр и бросается к жене. Осторожно приобнимает ту за талию, пока Энид болезненно морщится и оседает прямо на землю.
— Всё хорошо… — она тяжело дышит и с явным усилием выдавливает слабую улыбку. — Просто малыш очень сильно толкается в последнее время. Уже скоро…