— Как тебя зовут? — не унимается Тайлер, передавая тяжёлую сумку с припасами в руки благоверного блондинки и подходя ближе.
— Оставь её, Тай, — Ксавье бросает в мою сторону презрительный взгляд. — Эта девчонка чокнутая. Она чуть Бьянку не пристрелила.
— У неё могут быть патроны, — кудрявый миротворец явно не намерен сдаваться. — Можем обменяться.
— Вам нечего мне предложить, — я поправляю висящий на плече ремень автомата и убираю оружие за спину.
— Как насчёт медикаментов? — в разговор неожиданно вступает темнокожая девица, которая вовсе не выглядит испуганной, вопреки ожиданиям. — У нас есть обезболивающие, бинты и некоторые другие лекарства. Но мало оружия. А у тебя, похоже, его предостаточно.
— Только тебе придётся поехать с нами, — поспешно вворачивает Тайлер. — Мы живем на ранчо неподалёку отсюда, и все запасы лекарств там.
Впервые за всё время нашего странного знакомства кто-то из группы выживших кретинов озвучил занимательную мысль — медицинские препараты в нашем мире были на вес золота наравне с питьевой водой и бензином. Достать их было задачей со звёздочкой. В больницах тварей водилось особенно много — живые мертвецы часто лакомились остатками запасов донорской крови. Проникнуть туда в одиночку не решалась даже я, несмотря на обширный арсенал самого разного оружия. И оттого регулярные приступы мигреней, вызванных недосыпом и постоянным стрессом, приходилось глушить алкоголем.
Патронов у меня было предостаточно — и идея об обмене вовсе не казалась бредовой.
За исключением одного-единственного фактора.
— Откуда мне знать, что это не ловушка? — я обвожу компанию выживших пристальным холодным взглядом исподлобья.
Они неуверенно переглядываются и поминутно косятся на Ксавье, явно ожидая от него какой-то реакции — судя по всему, хренов герой в их альянсе играет роль лидера. Абсолютно идиотский выбор. Впрочем, чего ещё можно от них ожидать? Даже удивительно, что они продержались в живых так долго.
— Придётся поверить нам на слово, — его лицо кривится в гримасе заметного недовольства. Похоже, я вызываю у кретина самые «положительные» чувства — и это взаимно.
Я выдерживаю продолжительную паузу, обдумывая все плюсы и минусы открывшейся перспективы. Даже в прошлой нормальной жизни я не была склонна слепо доверять людям, а теперь и подавно. Но возможность обзавестись драгоценными медикаментами призывно маячит на горизонте, перевешивая любые доводы здравого смысла.
В конце концов, я могу в любой момент прикончить их всех несколькими меткими выстрелами — они явно жалкие дилетанты.
Может, за исключением кудрявого миротворца.
В случае чего его надо будет пристрелить первым. План относительно неплох.
Я коротко киваю.
— По рукам.
Комментарий к Часть 1
Спасибо за отзывы к прологу, ваше мнение очень важно для меня 🖤
Отвечу всем в ближайшее время 🖤
P.S. А ещё у меня есть тележка с ламповой атмосферой, куда я скидываю спойлеры к будущим главам и сообщаю о датах выхода: https://t.me/efemeriaaa
========== Часть 2 ==========
Комментарий к Часть 2
Саундтрек:
The Score — Fighter
Приятного чтения!
Ранчо представляет собой двухэтажный деревянный дом, выкрашенный тёмно-зелёной, местами облупившейся краской. Довольно убогое зрелище. Но я так давно не видела обитаемого человеческого жилища, что невольно замираю на несколько секунд, впившись пристальным немигающим взглядом в ровные ряды грядок по обе стороны от крыльца.
Похоже, они живут здесь давно.
А я… Я уже и не помню, когда в последний раз засыпала в постели, а не на разложенном сиденье своего джипа.
— Урожай в этом году обещает быть хорошим, — с нескрываемой гордостью сообщает беременная блондинка, поравнявшись со мной и ласково поглаживая огромный живот. Не сильна в вопросах деторождения, но базовые знания медицины подсказывают, что срок уже внушительный. Энид вдруг улыбается мне с неожиданной теплотой. — У нас картошка с прошлого года осталась. Можем поделиться.
— С чего вдруг такая щедрость? — фыркаю я с изрядной долей презрения.
— Просто так, — она пожимает плечами с таким снисходительным видом, будто я выдала какую-то несусветную глупость. — Если люди перестанут помогать друг другу, надежда на спасение окончательно исчезнет.
— Надежда на спасение? — ядовито передразниваю её идиотскую воодушевлённую интонацию. — Никакой надежды нет. Мы все подохнем рано или поздно.