— Уже отдали. Мой отец князь Буревой...
— Твой отец — великий князь Буревой? — перебил Гостомысла Святозар и, спохватившись, приложил руку к груди. — Прости, князь, что перебил, но это важное известие для нас. Знаешь ли ты, что в нашей земле похоронен один из твоих братьев?
— Не знаю. А где? — сказал Гостомысл.
— Я покажу тебе его погребальный курган, — сказал Святозар.
— Если мой брат лежит в этой земле, то, значит, сами боги велят мне восстановить справедливость и взять эту страну под себя, — сказал Гостомысл.
Святозар встал на колено и склонил голову.
— Я признаю своим господином сына великого славянского князя.
Гостомысл обнял его и поднял.
— Так пусть и будет. Собирай войско завтра захватим этот Самкерц. Отныне эта земля воссоединится с остальными землями славянскими.
Глава 121
Абадия оказался прав.
Через неделю к нему пришли Иосиф, который встал во главе новой двенадцатитысячной гвардии, и Давид.
Абадия закончил завтрак и принял сына и начальника личной охраны в библиотеке.
Он сидел около окна, и на столике перед ним лежала открытая книга.
Иосиф увидел, что это была Тора, и сообщил, что, получив известие о предательском убийстве вождей во дворце, тюрки и аланы стали мстить иудеям. По городам прокатились погромы иудеев. Многих иудеев убили. Убили, наверно бы, всех, если бы они не сбежали в Итиль.
Начальник личной охраны, который также занимался разведкой, подтвердил:
— В город прибыло около двадцати тысяч иудеев и еще приходят.
— А остальные? — спросил Абадия. Иудеев в Хазарии было намного больше.
— Остальные разбежались, — сказал Давид.
— Сколько убитых? — уточнил Абадия.
— Как мне сообщили, не меньше пятидесяти тысяч иудеев, — сказал Давид.
— Отец, не надо было убивать ханов, — сказал Иосиф.
— Чтобы они убили нас? — спросил Абадия.
— Их не надо было убивать во время пира, — сказал Иосиф.
Абадия перебил его.
— В тюрьме они были бы еще опаснее.
— Я не говорю, что их надо было держать в тюрьме. Я говорю, что их надо было отравить медленно действующим ядом, — закончил Иосиф.
— Теперь поздно что-либо исправлять. А то, что иудеев убили, это нам на пользу, — сказал Абадия. Глядя на вытянувшиеся лица сына и начальника охраны, пояснил: — Теперь даже те иудеи, которые не одобряли нашу политику, будут на нашей стороне.
— Бек, — проговорил Давид, — но наши дела совсем плохи — Барсбек и Хатун собрали войско и скоро будут под стенами Итиля.
— У нас есть войско, — сказал Абадия.
— Оно ненадежно — все против нас. Те, которые не выступили до сих пор открыто, будут втайне нам вредить, — сказал Давид.
— У нас есть гвардия, — сказал Абадия.
Иосиф покачал головой.
— В гвардии двенадцать тысяч. А Барсбек собрал сто тысяч.
— К тому же дошли сведения, что славянский князь Гостомысл несколько дней назад взял Самкерц и объявил земли, лежащие к северу по берегам Дона, своими. А в Шаркеле, который они называют Белая Вежа, посадил три сотни воинов из далекой северной страны, — сказал Давид.
— Всего — три сотни? — с иронией проговорил Абадия.
— Это очень свирепые и опытные воины, — сказал Иосиф. — Я видел, как они сражались.
— Но разве Самкерц никто не защищал? — спросил Абадия.
— Там был небольшой отряд. Но у Гостомысла большая армия, и она стала еще больше, потому что к ней присоединились местные славяне, — сказал Давид.
— Предатели! — воскликнул Абадия.
— Хуже всего, что Гостомысл со своим войском тоже направляется к нам. Таким образом, вместо одного мы имеет двух сильных врагов. Сражаться с одним врагом возможно, но против двух сразу — заведомо потерпеть неудачу, — сказал Давид.
— Барсбека мы бы разбили. Я предвидел, что он выступит против меня. Но Гостомысл... — проговорил Абадия и задумался.
Минут через десять он проговорил:
— Часто дружат не потому, что любят друг друга, а потому что ненавидят третьего. Так что хочет Гостомысл? Хочет ли он уничтожить хазар?
— Нет, — сказал Давид.
— Хочет ли он убить меня?
— Думаю, что нет, — сказал Давид.
Иосиф проговорил:
— Нет ему смысла разрушать власть в Хазарии, потому что от разрушения Хазарии усилятся племена враждебные ему, более опасные. Печенеги мечтают занять наше место.
А хочет он только земель, которые уже однажды завоевывал его отец и где живут славяне.
— Тогда не будем медлить, — сказал Абадия. — Я немедленно пойду в Самкерц и договорюсь с Гостомыслом. Дам ему все, что он хочет. От него буду просить только помощи или хотя бы невмешательства в наши дела. Пусть наш враг превратится в нашего друга. С бунтовщиками мы и сами справимся. Иосиф, ты с гвардией займись Барсбеком. Это отребье, словно куча баранов. У них вряд ли есть какая-либо дисциплина. К тому же их вожди продажны, пообещай им, а потом расправимся поодиночке. Сил гвардии на это хватит. Но и не понадобится она — многие жены ханов тайные иудейки. Подвиг Далилы, предавшей Самсона филистимлянам, они всегда готовы повторить. Я предвидел, что такое может наступить, и на этот случай установил им тайный сигнал. Так пусть его дадут раввины. И пусть все ханы, которые не хотят подчиниться своему царю, умрут.