Это были сведения о запасах, хранящихся на княжеских складах, о ценах на рынке. Тут же были записки, присланные из других городов.
Чтение шло неторопливо. По ходу чтения Гостомысл давал указания, а Стоум их аккуратно записывал.
Когда Стоум закончил чтение, Гостомысл сказал, что будет одеваться для выхода. Стоум поклонился и ушел.
— Тебя встревожил приход старшин, князь? — спросил Ратиша, прикрыв за боярином дверь.
— Встревожил, — коротко сказал Гостомысл и ушел в умывальную комнату.
Объяснять Ратише, что его беспокоило, он не стал: Ратиша надежный человек, но в хитросплетениях, там, где теряется даже опытный Стоум, не разбирается.
— Тебе помочь? — спросил Ратиша через открытую дверь умывальной комнаты.
— Не надо. Скажи Милане, что я проснулся, — ответил Гостомысл. — И прикрой дверь.
Ратиша прикрыл дверь и заглянул в комнату, где хранились княжеские наряды. Милана с двумя девками-швеями уже ждала князя.
Сказав, что князь умывается и скоро придет одеваться, Ратиша велел им ждать. Сам вернулся в комнату и стал терпеливо ждать, когда Гостомысл закончит утренние процедуры.
Ждать пришлось с полчаса.
Наконец Гостомысл вышел умытый и с розовыми щеками.
— Милана ждет тебя, — сообщил Ратиша.
Гостомысл прошел в комнату.
Увидев Гостомысла, Милана умиленно всплеснула руками.
— Девки, глядите, какой красавчик у нас князь!
— Красавчик, — поддержали девки.
— Ладно уж, — сказал Гостомысл и подумал, что, наверно, Ратиша был прав, — ни одна из девиц не отказалась бы скрасить ночь молодому князю.
Поймав себя на этой мысли, Гостомысл, чтобы не выдать смущения, нахмурился.
— Какую одежду пожелаешь, князь? — спросила Милана.
— Что у нас с хозяйством? — спросил Гостомысл, избегая ответа.
Пока Милана рассказывала о запасах в кладовых, Гостомысл размышлял над вопросом, которому он раньше не придавал никакого значения — какую одежду надеть ему на встречу со старшинами.
Сначала Гостомысл думал надеть парадную одежду, но затем в голове шевельнулись сомнения: пышная парадная одежда необходима, когда требуется произвести впечатление. Но старшин нарядной одеждой не смутишь.
Простая одежда сразу бы придала разговору со старшинами доверительный характер, что и было необходимо для разговора с близкими людьми. Но сама тема разговора в то же время не позволяла быть простым, так как схлестывались противоположные интересы.
— Запасов продовольствия на складах почти нет. Даны все сожрали или испортили. А те запасы, что привезли, заканчиваются, — вторглась в его мысли Милана.
Гостомысл кивнул головой:
— Я скажу, чтобы скорее прислали корабли с продовольствием.
Милана бросила внимательный взгляд на Гостомысла.
— Это правильно, — медленно проговорила она. — Князь, я слышала, что даны посылали за помощью. Если их гонцы дошли, то, как только сойдет лед, в Нево-озере снова появятся разбойники. Я уверена, что они сразу нападут на город.
Гостомысл насторожился.
— Ты уверена в этом?
— Даны были уверены, что со дня на день им придет помощь. Поэтому они оказались и не готовы оборонять город.
— Плохо. Город без запасов продовольствия не сможет выдержать долгой осады. Тогда надо поторапливаться. Сегодня же отправлю корабли в Карелу за продовольствием, — сказал Гостомысл и решил: — Все же надену парадную одежду.
Глава 14
Так, не глядя друг на друга, старшины и бояре сидели около получаса.
Направляясь к князю на прием, старшины надели лучшие одежды и богатые шубы. В горнице было хорошо натоплено, и вскоре от жары все разомлели и стали распахивать шубы. Запахло потом.
Но никто из старшин не осмелился сказать отроку у двери, чтобы он открыл дверь. А бояре, присутствующие на приемах для почета и совета, даже не шевелились. И их можно было бы принять за статуи, если бы не живые глаза.
Наконец из двери показался Стоум. Он повел носом, поморщился и сказал:
— Князь Гостомысл сейчас будет!
Бояре дружно встали.
Старшины переглянулись.
— Однако мы не его холопы, — заносчиво проговорил Богдан.
— Не холопы, но уважение к князю должно проявлять. Он все-таки глава племени, — проговорил Лисий хвост и встал.
За ним поднялись и остальные старшины.
Нехотя встал и Богдан.
Пока старшины препирались, в горницу вошли двое юных дружинников в нарядной одежде, встали по обе стороны от кресла и застыли рындами.
Через минуту вошел Гостомысл. Рядом с ним Медвежья лапа, что-то оживленно рассказывая князю. Следом — Ратиша.