— Боярин, ты мне всегда был как отец, я не хотел тебя обидеть, но ты не понимаешь, что происходит. Недовольные старшины не угомонятся, пока не добьются своего и не прогонят меня. У них есть для этого интерес — они хотят, чтобы князь был у них в зависимости. А я не хочу этого.
Гостомысл уронил рушник на лавку. Ратиша взял из рук слуги свежую рубашку и подал Гостомыслу.
— И поэтому, чтобы не было споров со старшинами, лучше мне пока быть от них подальше. Поэтому надо идти в поход. Милана говорила, что Готлиб ждал помощи. Возможно, он уже встретил ее и готовится снова напасть на нас.
— Но стоят ли разбойники сейчас на Неве или нет, то никому не известно. Попусту только потратим время, — сказал Стоум.
— А если и не встретим врага, то это будет еще лучше, — весело сказал Гостомысл, — потому что можно будет сказать, что враг бежал, испугавшись нашего войска.
— Как скажешь, князь, — холодно сказал Стоум. — Только как бы тебе не потерпеть поражение больше, чем твой отец.
— Значит, надо сражаться так, чтобы победить. Если нет силы, так хитростью надо бить врага, — сказал Гостомысл.
Помрачнев от неприятного напоминания, он взял рубаху и стал ее надевать. Ратиша помог надеть рубаху.
А Стоум вздохнул:
— Какая уж хитрость против силы?
Гостомысл возмутился:
— Боярин, мне надоели твои старушечьи причитания. Ты еще слезу пусти!
Стоум громко засопел.
— Ну, если тебе, князь, не нравятся мои советы... — с обидой начал он.
Ратиша, молчавший до сих пор, вмешался:
— А я знаю, что делать!
Гостомысл и Стоум бросили на него удивленные взгляды.
— Ах, вот и юноша решил поучить меня уму, — колко проговорил Стоум.
Ратиша колкость пропустил мимо ушей и начал говорить.
— Так как на суше победу приносит сила, то нам надо сразиться с разбойниками на море. На море сражение начинается с того, что противники пускают стрелы друг в друга. Тут многое зависит от ветра. Против ветра стрела летит недалеко, а если по ветру пускаем стрелы, то они летят дальше.
Стоум усмехнулся:
— А мы этого и не знали.
— Погоди, — сказал Гостомысл, взглянул на слуг и приказал: — Оставьте нас. Как я вижу, у нас дальше разговор будет тайный.
Слуги вышли из комнаты, и Гостомысл сказал:
— Говори, Ратиша, дальше.
— Таким образом, тот, чьи стрелы летят дальше, наносит больший урон противнику, — проговорил Ратиша.
— А для этого надо занять выгодное место с наветренной стороны, — с сарказмом сказал Стоум.
— Выгодное место не всегда удается занять, — сказал Ратиша.
— Но и луки сильнее не сделаешь, — сказал Стоум.
— Ну почему же, — возразил Ратиша, — вот греки...
Гостомысл перебил его:
— Я понял твою мысль, друг, ты предлагаешь поставить на корабли метательные орудия, как у греков?
— Да, — сказал Ратиша.
— Знаем это, — сказал Стоум. Греки так и делают. Но метательные орудия занимают много места, поэтому греки строят большие корабли. На наших реках таким кораблям не развернуться. А если поставить метательные орудия на струги, то негде будет размещать гребцов и воинов. Поэтому метательные орудия никто и не использует.
— Да, — сказал Ратиша. — У нас есть две большие ладьи и три струга. Но у нас и дружина малая, поэтому места на кораблях хватает. Как раз нашу малочисленность мы и сможем обратить себе в выгоду: на ладьях хватит места для установки орудий, и для гребцов, и для воинов.
Стоум что-то проворчал невнятное под нос, потом проговорил:
— Все равно у нас нет мастеров, чтобы сделать такие орудия.
— Я видел рисунок в книгах. По рисунку можно сделать, — сказал Ратиша.
— Видишь, все-таки если захотеть — можно? — обратился Гостомысл к Стоуму.
Стоум махнул рукой.
— Делайте, как хотите.
— За два дня сделаешь орудие? — спросил Гостомысл Ратишу.
— Попробую, — сказал Ратиша.
Стоум опять вмешался в разговор:
— Как я вижу, дело с походом уже решено? А как же слово дружины?
— Спросим и дружину, — холодно сказал Гостомысл и распорядился. — Вот что, боярин, — подготовь пир для дружины.
— Для пира у нас нет продуктов. Дай бог, чтобы хватило продуктов для похода, — сказал обозленный Стоум.
— Боярин, ну так займись всем этим! — вспылил Госто мысл. — Это ведь так просто — нет мяса, возьми людей и сходи на охоту. Не хватает хлеба — найдите, где он есть. Что я должен думать о всякой ерунде?
Стоум встал.
— И когда выйдешь пришли сюда Медвежью лапу, — сказал Гостомысл. — Я его возьму воеводой в поход.