Клейн усмехнулся и сказал негромко.
— Из того факта, что эти сомнительные образования производят на вас впечатление пищи, я делаю вывод, что организм из режима «аппетит» уже перешёл в режим «голод».
— Да! — с достоинством ответил Лоран. — Культура ведь не только находит истоки в этой полезной сфере. Именно там она и заканчивается.
Клейн засмеялся, Смит улыбнулся, капитан Кретон осуждающе посмотрел на всех троих.
— У нас мало времени, — сказал он сухо. — Осмотрим ещё несколько помещений.
До сих пор, странствуя в лабиринтах недр, команда не наталкивалась на аборигенов. Изученные пещеры обходились без присутствия хозяев: соты пустовали, а грибы росли сами по себе. Путешественники немного расслабились, но уже в следующем помещении увидели компанию личинок. Здесь тоже теснились сосуды, похожие на соты, но большего размера. Внутри стояла вода, налитая до краёв. Вампир предостерегающе вскинул руку, он первым заметил аборигенов. Клейн отреагировал мгновенно: сгрёб Лоэ и заставил укрыться за крайней шеренгой сосудов. Капитан Кретон оперативно присел сам. Все четверо принялись с интересом наблюдать за обыденными делами поселения.
Теперь, когда появилась возможность более внимательно и менее предвзято разглядеть личинок, разведчики увидели многое такое, на что не обратили внимания в пылу схватки. Жители пещер произвели впечатление довольно симпатичных существ. Лорану они напомнили плюшевых слоников, бывших весьма популярной игрушкой во времена его детства. Кожа личинок в слабом освещении казалась серой и слегка переливалась, словно её покрывала влага или короткие прилегающие к телу волоски. Ноги заменяла подвижная подошва как у улиток. В верхней части выделялись округлые выступы и хорошо знакомый отросток, гибкий как хобот. Именно этой принадлежностью организма личинки энергично перемешивали содержимое сосудов. Иногда они ныряли так глубоко, что подошвы отрывались от почвы и забавно болтались в воздухе. Шум, производимый усердными работниками, позволил Лоэ заговорить без опаски:
— Почему свет наших фонарей оставляет их равнодушными?
— Не видят, — ответил Смит. — Они слепые, Лоэ.
— Тогда, наверное, слух у них отменный! — предположил Лоран, поспешно переходя на громкий шепот.
Смит с сомнением покачал головой.
— В нашем диапазоне — вряд ли. У меня складывается впечатление, что существа испускают и улавливают ультразвуковые колебания, примерно, как летучие мыши. Летающие особи, кстати, тоже.
Капитан Кретон сразу уткнулся в свои приборы и принялся подкручивать колёсико на одном из них. В результате этих манипуляций или случайно ближайший абориген поспешно вылез из сосуда, а один из выростов на его спине надулся и начал пульсировать. Капитан Кретон выключил оборудование, но личинка ещё некоторое время вертелась на месте, беспокойно подёргиваясь и ощупывая хоботком края сосудов.
— Вы правы, Смит, — сказал берен.
— Лучше уйти, — заметил Клейн. — Если нас обнаружат и поднимут тревогу, придётся на собственной шкуре выяснять особенности оборонной доктрины этих ребят.
— Идём! — сказал капитан Кретон.
Он был так озабочен, что согласился с давним противником своего народа и не заметил этого. Исследователи вернулись немного назад и выбрали другой коридор. Минуту спустя показалось, что зря. Проход оказался кривоват и иногда опасно сужался, ровная поверхность под ногами сменилась колдобинами. Лоэ начал думать, что лучше бы поискать новый путь. Как обычно, он быстро довёл свои мысли до остальных.
— Возможно, вы и правы, — сказал вампир, выслушав человека, — дорога так плоха, что местные жители наверняка редко пользуются ей, что ж, меньше шансов кого-либо встретить.
Клейн и Кретон дружно промолчали, вероятно, доверие к интуиции вампира заметно возросло у обоих. Лоэ смирился. Смит пошёл быстрее, у него, как будто, появилась цель. Впрочем, спутники его недолго оставались в неведении. Коридор закончился. Впереди открылась обширная полость. Стены её круто оборвались вниз, и четверо исследователей почувствовали себя как в верхней ложе театра. Сначала им показалось, что внизу нет ничего кроме нагромождения камней, но присутствие некоторой упорядоченности почти сразу бросилось в глаза.
— Город! — воскликнул непосредственный Лоэ. — Вы только посмотрите, это же дома!
Прямоугольная планировка, к которой тяготеют человеческие поселения, здесь не прижилась. Постройки — округлые шалашики — группировались по несколько штук. Внимательнее приглядевшись, друзья заметили, что сооружения скорее выращены, чем возведены. Слоистые структуры напомнили уже виденные грибы, только другой породы. В кривоватых проходах между домиками сновали местные жители: деловитые и, пожалуй, потешные. Встречаясь, они или спокойно расходились прочь или ощупывали друг друга хоботками. Может быть, подобное поведение служило эквивалентом человеческой беседы.
Свесившись вниз, Лоэ самозабвенно наблюдал за царящей внизу суетой. Свои соображения он как всегда поспешил высказать вслух.
— Они разумны! — говорил Лоран, не заботясь о том, слушают его или нет. — Посмотрите: возводят города, выращивают пищу, строят дороги.
— То же самое делают, например, муравьи, — хмуро сказал Смит. — Подобное поведение вряд ли служит решающим аргументом разумности.
— Какие доводы требуются вам? Какой материальный предмет вы сочтёте критерием? Во что поверите? В семигранную гайку? Так им она не нужна.
Все трое посмотрели на Лорана с недоумением, и он махнул рукой.
— Ладно, проехали! Объясните, какие нужны доказательства. Вот перед вами место их обитания. Смотрите. Вы наделены более совершенными органами чувств, и сможете разглядеть то, что мне недоступно. Мои глаза, уши и нос мало способны поведать, и остаётся постигать разумом то, что трудно раскусить зубами.
Вампир задумчиво поглядел на человека. Сложно было понять, о чём он размышлял, но какие-то выводы сделал. Аккуратно отстранив Лоэ от края, Смит кивнул Клейну.
— Светите мне. Направьте свет вашего фонаря на противоположную стену.
Капитан Кретон по собственной инициативе стал рядом с Клейном, и мрак пещеры рассеял ещё один луч.
— Очень хорошо! — сказал Смит.
Лоэ отказался от соблазна занять место в шеренге с друзьями. Он знал, что не сможет сохранять неподвижность и тем более удерживать любознательность в разумных границах. Поэтому Лоран выключил фонарь.
Долго он вообще ничего не мог разглядеть внизу, для человеческих глаз было слишком темно, потом обозначилось слабое свечение: это фосфоресцировали грибы. Лоран аккуратно отступил назад и сел на пол, затем устроился удобнее и почти сразу заснул.
Разбудили его голоса. Друзья переговаривались быстро, негромко.
— Ещё правее, Густав. Ведите луч медленно, — говорил Смит. — Нет, нет, вернитесь назад. Там свободная площадка, незанятый утоптанный пятачок.
— Это место? — спросил Клейн. — Я ничего не вижу!
Лоэ открыл глаза и смутно различил, как Смит, ладонями стиснув шлем Клейна, слегка повернул его в нужном направлении.
— Кретон, а вы? Будьте внимательнее: некое образование между двух шалашей. Другого цвета, иначе отливает, и форма далека от купола.
Лоран вскочил на ноги, подошёл к друзьям. Он боялся, что будет напрасно таращиться в темноту, мучительно гадая, о чём толкуют спутники, но почти сразу разглядел предмет, вызвавший интерес Смита. Более того, узнал его очертания.
— Это же эолиец! — воскликнул Лоран, для верности показывая пальцем. — Статуя эолийца! Вон слои перепонок, а сверху треугольные ушки.
— Верно! — поддержал Густав Клейн. — Теперь я совершенно запутался! Разве ставят памятники тем, в кого стреляют! Если это конечно, памятник, а не мишень для тренировки.
— Кто знает, — пробормотал Смит. — Обратите внимание на то, что личинки подходят, их хоботки ощупывают монумент. Так, словно цель визитов изучить и запомнить. Вокруг даже вытоптана дорожка. Дальше у стены есть ещё одно изваяние, но я вижу его под очень неудобным углом и боюсь утверждать, что оба идентичны.
— Памятники ставят лишь разумные существа! — заявил Лоэ.