— Мишени — тоже, — вполголоса заявил Клейн.
— Только остерегитесь летать здесь! — взмолился Лоэ, всерьёз испугавшись. — Вдруг они почувствуют вас и расстреляют. Кто знает, какие сюрпризы приготовлены для защиты города?
Неожиданно заговорил капитан Кретон.
— Нужно решать. Для подробного изучения этого народа требуется время и терпение. Того и другого у нас нет: поджимает контрольный срок. Путь дальний. Конечно, хочется уйти с конкретным результатом, но, добиваясь его, мы рискуем остаться здесь надолго, а то и навсегда.
— Тогда — вперёд! — забеспокоился Лоран.
— И что с этим миром? — спросил Смит.
Лоэ быстро взглянул на него.
— Мы установили главное, — сказал Лоран. — У этого мира есть хозяева, и это автоматически отметает любые претензии на планету. Насколько я помню, именно таковы международные нормы.
Клейн иронически сморщил лицо, но воздержался от озвучивания собственных взглядов на приоритетные запросы беренов в свете международных норм. Всем и так было ясно. Капитан Кретон нахмурился, должно быть понимая, что на него оказывают давление.
— Проблема лежит вне нашей компетенции, — заявил он.
— Разве? — удивился Лоэ. — Мы четверо здесь и сейчас уже можем сделать многое. Например, определить собственную позицию и твёрдо держаться её в дальнейшем. Тоже востребованный товар. Мы влезли пару раз в дела новой и непонятной нам цивилизации, кто знает, каких при этом наломали дров. Неблагодарное дело воевать чужие войны, когда и свои-то праведными не назовёшь. Существа создают произведения искусства — значит они люди. Зачем ваяют именно эти статуи не нам судить. Может быть, парящие в атмосфере и пространстве эолийцы — их конкретная мечта, допустимо — что волшебная сказка. Аборигены как-нибудь сами разберутся, и никоим образом не воспылают благодарностью к тем, кто свалится им на голову с непрошеными поучениями. В конце концов, происходящее здесь обыкновенно. Если две стороны одной медали, я имею в виду летающих и ползающих, так невообразимо далеки друг от друга, это вполне обыденно. В каждом живёт дуализм парящей в облаках возвышенной души и материального тела с низменными потребностями и отправлениями. Мы разрываемся между этими сущностями, клонясь то в одну, то в другую сторону. Мой разум — величайшее из дарованных благ — готов постичь любую тайну вселенной и в единый миг пронестись сквозь космос. Великолепно! Только бренный организм протестует и требует пить, просит есть, ноет от усталости, вопит от боли, вожделеет неприличных вещей и сводит на нет все попытки полёта. Я не способен ни стать полностью духом, ни остаться только телом. Я вынужден всё делать одновременно, а эолийцы приспособились совершать то же самое по очереди. Наверное, следует позавидовать им, хотя, если говорить честно, я не готов поменяться местами.
Закончив речь, Лоэ с любопытством посмотрел на товарищей. Капитан Кретон глядел с привычным изумлением. Наверняка его воображение поражала способность Лорана без передышки болтать языком, да ещё делать это в любых условиях. Скорее всего, капитан понял едва половину того, что говорил Лоэ и совсем упустил из виду, зачем. Клейн лишь коротко кивнул. Смит подал требуемую реплику:
— Здравое рассуждение, — сказал он. Серьёзный тон и сдержанные взвешенные интонации благотворно действовали на капитана Кретона. Берен к вампиру прислушивается куда охотнее, чем к его друзьям. — Если мы четверо вернёмся с единым мнением по данному вопросу, это произведёт хорошее впечатление и продемонстрирует нашу способность сотрудничать и принимать трезвые обдуманные решения даже если ситуация сложна.
Капитан Кретон, видимо, понял, что выбора нет. К чести его не показал себя задетым. Сплочённость таких разных по своей сути существ, пожалуй, ему импонировала. У капитана Кретона была возможность завершить партию красиво, ей он и воспользовался.
— Полагаю, предварительный устный доклад о результатах вылазки разумно поручить Лорану Лоэ. Он сумеет связно изложить всё, что мы увидели и поняли. Теперь пора возвращаться.
Друзья охотно согласились. Смит уверенно пошёл вперёд, привычно возложив на себя обязанности проводника. Наверняка нашлись бы пути короче, но Смит выбрал знакомый. Вскоре четверо путников в который раз оказались на развилке. Роковое место так часто уводило с пути домой, что Лоэ опять подсознательно ожидал неприятностей. На удивление обошлось. Смит уверенно свернул в тот коридор, в который следовало углубиться с самого начала, и Лоэ вздохнул с облегчением. Кажется, трудная разведка приближалась к финалу.
Шагая рядом с Клейном (ширина коридора позволяла) Лоран размышлял о случае и судьбе. Не столкнись тогда с червём, просто прошли бы мимо и могли упустить шанс узнать о таящейся в недрах гор своеобразной жизни. Случай. Занятый своими мыслями Лоран шагал довольно бодро и мало внимания обращал на окружающее, поэтому тревога Клейна не сразу дошла до сознания.
Случайно повернув голову, Лоэ поймал напряжённый взгляд Густава. Поинтересоваться, что случилось на этот раз, было некогда. Клейн стремительно обогнал капитана Кретона и как раз успел подхватить вампира, Смит зашатался и начал падать. Кажется, все немножко утратили представление о времени. Лоран виновато посмотрел в сторону нахмурившегося берена, но Густав Клейн держался уверенно. Защищая команду, он обретал дерзость.
— Нашему товарищу необходим отдых! — заявил он, глядя в глаза берену. — Процедура эта, увы, совершенно обязательна.
— Мы должны идти! — сказал капитан.
Прозвучало резко, и поэтому Кретон слегка смутился. Так, по крайней мере, показалось Лоэ.
— Ждать и не придётся, — холодно ответил Клейн. — Я понесу его. Время сбережём, а путь однозначен. Вперёд и вверх!
— Правильно! — вмешался Лоран. — Понесём по очереди.
— Вы, Лоэ, возьмёте мой рюкзак.
Ясно, что вампира Клейн доверит лишь себе. Лоран мысленно согласился с командиром. Бережно приняв на руки обмякшее тело, Клейн бодро зашагал следом за капитаном. Лоэ собрал вещи и с неясным чувством оглянулся на пройденный путь. Теперь прошлось идти замыкающим. Зябко было ощущать спину открытой.
Кретон задал хороший темп, то ли торопясь вернуться на катер, то ли надеясь загнать спутников до мольбы об отдыхе. Лоэ стиснул зубы и карабкался вверх с упорством, что внезапно в себе отыскал. Кружилась голова, и во рту скопилась горькая слюна, но время от времени Лоэ напоминал себе, что Густаву приходилось ещё труднее. Вампир, по представлениям Лорана, весил меньше живого человека (иначе, как он мог летать?), и всё же нагрузка выпала серьёзная и для крепкого, сильного верона. Искушение предложить помощь развеялось в дым. Лоран так утомился, что теоретические опасности, грозящие с тыла, перестали внушать страх, и он почти обрадовался, когда отряд опять вышел на развилку.
Кретон остановился, и Густав смог положить вампира на пол. Распрямился затем с заметным трудом. Лоран подполз на четвереньках и свалился рядом. Он лелеял надежду, что возникнет дискуссия и, следовательно, передышка, но берен, пренебрегая чужим мнением, нацелился на один из коридоров. Лоран испустил вздох, круто замешанный на стоне: предстояло медленно по частям подниматься на ноги. Густав машинально помог ему и наклонился к вампиру, но Смит открыл глаза, и Густав тоже вздохнул с видимым облегчением.
Смит встал, быстро посмотрел по сторонам. Пересилив очередной приступ гордости, капитан Кретон обратился к нему за поддержкой. Вампир оглядел коридоры, вымотанных товарищей и согласился с выбранным маршрутом. Лорану показалось, что сомнения в душе Смита остались, но усталость поборола даже человеческое любопытство.
Лоран опять повис на плече Смита, и поэтому дальнейший путь проделал легче. Скоро исследователи оказались в колодце. С точно такого они начинали путь. Почти отвесные стены уходили вверх, и где-то там слабо светилось сумрачное ночное небо. Здесь тоже завивался спиралью карниз, но узкий и сильно пострадавший от неведомых причин. Лоран испуганно поглядел на товарищей. Он твёрдо понял, что этой дороги не осилит.
Густав Клейн вздохнул рядом, похоже его мнение на данный счёт совпало с лорановым.
— Пора учиться летать, — сказал он.
Отозвался Смит.