— Тогда остаётся одна проблема: что надлежит делать? — поинтересовался Смит.
У Густава Клейна ответ нашёлся.
— Пока болеет Лоран — терпеть. Сделаем вид, что мы восхитительно простодушны. Активность повредит, пока руки связаны. Заставали тебя с жертвой?
— Разумеется, нет! Я всегда предварительно избавляюсь от слежки. Кроме того, люди ведь остаются в живых, а следы контакта я тщательно уничтожаю. Доказать что-либо сложно. — Потерпи, Густав. Скоро я приду в норму.
— Полагаю, — невозмутимо заявил Клейн, — наш опекун ждёт примерно того же самого. И вот это однажды обернётся проблемой.
Неделю спустя друзья смогли забрать из больницы Лорана и переехать. Новым пристанищем послужил домик в горах. Небольшой, старенький, но Смит предпочел этот вариант прочим, предложенным Лидией на рассмотрение. У вампира нашлись свои соображения. Дом стоял в узкой долине, и окружали его могучие тихие ели, из-за чего в комнатах всегда царит прохладный полумрак. Ниже в ущелье бежал по камням ручей, его приглушённый шум служил привычным звуковым фоном. Клейну дом понравился, хотя с тактической точки зрения не выдерживал критики, но Клейн понадеялся, что воевать здесь не придётся.
Спальню Лорана устроили на втором этаже, при нём постоянно находился специально нанятый врач, и круглосуточно дежурила охрана. Смит и Клейн заняли две маленькие комнатки внизу. Днём они большую часть времени проводили в спальне Лоэ, а когда выгонял врач, на открытой веранде, занимающей половину этажа. Деревья подступали к стенам почти вплотную, и от них шёл густой запах хвои. Смит получал видимое удовольствие от пребывания в этом месте. Ночами он часто отправлялся побродить в лес, Клейн охотно сопровождал друга. Обоим мирные прогулки казались пикантной приправой к сражениям — бывшим и ещё грядущим. Экзотическое безделье в первозданной тишине и безопасности новых мест.
Два нечеловека очень сблизились. Обнаружили, что общество друг друга доставляет удовольствие вне зависимости от внешних обстоятельств. По большому счёту они были одного поля ягоды.
Так в мирной, почти идиллической жизни шли дни. Лоран Лоэ выздоравливал. Сначала зажили раны телесные, потом понемногу начала просыпаться душа. Однажды вернувшись из посёлка внизу в долине, где они закупали продовольствие, Смит и Клейн застали Лоэ в саду. Впервые он по доброй воле вышел в большой мир.
— Вас так долго не было! — сказал он.
Смит и Клейн быстро переглянулись.
— И ты решил, что мы тебя бросили? — мягко произнёс один.
— Ты подумал, что мы могли тебя бросить? — почти сразу повторил другой.
— Вообще-то, я это заслужил, — сказал Лоран. — Я бы сам себя бросил, если бы подобный парадокс мог существовать в природе.
Лоэ прямо посмотрел на Смита.
— Я тебя предал, — сказал он, — и хочу произнести это вслух, чтобы освободить душу.
Он говорил то же самое прежде, но Клейн понял: теперь они двое должны окончательно решить, как разобраться с тем, что стало между ними. Смит ответил не сразу:
— Нет, Лоран. Мы оба вели себя как глупцы, и я думаю, следует простить это друг другу. Я тоже виноват перед тобой. Когда-нибудь, после того, как тема перестанет вызывать болезненные ощущения, я расскажу о собственной слабости, что могла оказаться роковой. Сейчас давай просто радоваться. Мы живы.
— Вот здравая мысль, — поддержал Клейн. — Смит абсолютно прав. Вы оба наделали глупостей, да и меня вынудили заниматься тем же. Нам всем необходимо забыть прискорбный эпизод нашего боевого пути, предварительно сделав выводы на будущее.
— Какие? — спросил Лоран.
— Ну, первый вывод напрашивается сам собой.
— Не делать глупости, если не умеешь их делать хорошо, — подсказал Лоран.
— Верно. А другой вывод заключается в том, что только втроём мы по-настоящему команда, и если откуда-то надвигается угроза, отражать её мы должны вместе.
Лоран посмотрел на друзей. Он поверил, что ему не лгут, и красота правды обернулось главным открытием. Лоран хотел сказать друзьям так много, но промолчал. Чувствовал, что эти двое поймут его без слов. Им излишне что-либо говорить: оба адепты действия, и лучше осмыслят именно такую речь, поэтому Лоран лишь глубоко вздохнул. Жизнь продолжалась, и наконец-то он нашёл в себе силы вернуться в неё целиком.
Минуло несколько чудесных спокойных дней, а потом пришла посылка.
Её привёз охранник, ездивший в деревню за продуктами. На небольшом изящном ящичке стояли все три фамилии. Смит и Клейн, по обыкновению, быстро переглянулись. Лоэ подозрительно посмотрел на одного, на другого. Выводы делать он не спешил. Руки потянулись, было, к ящику, но Лоран тут же убрал их, спрятав за спину. Клейн подробно расспросил охранника об обстоятельствах получения посылки, но ситуация не прояснилась. Ящичек просто пришёл по почте. Исчерпав, таким образом, косвенные методы расследования, Клейн водрузил посылку на стол перед собой и изучил с помощью многофункционального детектора. Лоэ смотрел на манипуляции как на занятную игру, но Смит отнёсся к делу серьёзно. Прибор не усмотрел внутри опасности, и Клейн осторожно вскрыл посылку. Когда крышка отделилась от ящика, вампир, и так стоявший поодаль, быстро отступил в самый тёмный угол комнаты. Клейн поглядел на него, пальцы пошарили внутри ящика, и на свет явились блестящие кандалы. Смит невольно загородился ладонью, когда серебро засияло в солнечных лучах.
— Следовательно, развалины дома разобрали, — сказал Клейн невозмутимо. — Узнаю собственность адептов. Видно, терпения спасателям не занимать, но там оставалось две пары, здесь пока одна.
— Что это такое? — вскипел Лоран. — Угроза?
Невыносимо было видеть вещи, которые едва не погубили любимого вампира.
— Пока рано делать выводы.
Клейн ещё раз поглядел на Смита, завернул серебро в свою куртку, висевшую на спинке стула, затем отправил свёрток на сиденье, под столешницу. Смит чуть расслабился, но ближе не подошёл.
— Там есть что-то ещё? — спросил Лоран, заглядывая в ящик.
— Есть, — ответил Клейн.
На свет появилась книга в глянцевой обложке и, прежде чем прочесть название, Клейн опять поглядел на Смита.
— «Выставка шедевров камнерезного мастерства в Музее». Каталог. Тебе это о чём-нибудь говорит, Смит?
— Да, — коротко ответил Смит.
В книге белела закладка, и Клейн раскрыл томик в предписанном месте.
— Остроумно, — сказал он, разглядывая иллюстрацию и невольно усмехаясь.
Лоэ наклонился посмотреть и удивлённо воскликнул:
— Но ведь это твой гроб, Смит! Ты отправил его в музей? Блестящая идея.
— Как выяснилось, не такая и стоящая. Что там ещё, Густав?
— Закладкой служит визитная карточка.
— Антон Лукас, — прочёл продолжавший смотреть через плечо Клейна Лоэ. — Кто это? Ты его знаешь, Густав?
— Знаю, — так же невозмутимо и размеренно сказал Клейн. — Антон Лукас является главой Службы Безопасности Земли.
— Разведка? — подозрительно спросил Лоран.
— Скорее, контрразведка.
— Детали. Лично я никакой разницы не вижу. Зачем потребовалось это непристойное послание, вот что я хочу узнать! Почему парень позволяет себе вмешиваться в частные дела благонамеренных граждан другой планеты? Возмутительно! Я намерен жаловаться. У меня есть такое право.
Смит и Клейн переглянулись, и Лоран прервал излишне эмоциональную речь.
— Так, — сказал он. — Похоже, я слишком надолго оставил вас двоих без присмотра! Что вы скрываете от меня?
Ответил Клейн.
— Ничего, Лоран. Практически ничего. За нами следили всё это время.
Лоран побледнел, схватился одной рукой за сердце, другой за спинку стула.
— Эти, эти… — он побоялся выговорить то, что хотел. Воспоминания ещё туманили мозг.
— Нет, не «эти», — успокоил Клейн. — «Этих» я сразу проверил, им крупно не до нас, и о них пока можно забыть. Я говорил Смиту и теперь довожу до твоего сведения, что полиция слишком быстро и легко оставила нас в покое. Такое могло произойти в том случае, если нас кто-то прикрыл. Я повременил нарываться на откровенность, потому что слежка велась осторожно, я бы сказал, деликатно и ненавязчиво, а мы опасались резких движений до тех пор, пока ты не придёшь в норму.