Алиам вдруг рассмеялся:
- Ну еще бы, конечно, по дороге к Хальверику Гаррису было о чем рассказать! Он действительно прослужил у меня несколько лет оруженосцем и...
- В любой момент готов к вам вернуться, мой господин, - подхватил Гаррис, торжественно взмахнув перед собой кружкой с элем.
- Гаррис, ты ведь уже двадцать лет называешь меня на "ты" - с тех пор, как тебя посвятили в рыцари. С чего это ты вдруг снова вспомнил о моем титуле?
- Сам понимаешь, атмосфера тут такая. Воспоминания нахлынули.
- Тогда сядь и выпей еще эля. У нас тут за столом что ни едок, то оруженосец. Так что вакансий пока нет. И вообще, что это вы стали вскакивать, чтобы обратиться ко мне? Сидите спокойно. Здесь вам не банкет при королевском дворе. Вы устали с дороги и проголодались. Так что ешьте, пейте и отдыхайте.- Затем, понизив голос, он обратился к сидевшей рядом с ним Пакс: - Знаешь, по правде говоря, этот Гаррис был самым тугоумным, бестолковым и безнадежным парнем из всех, кого я когда-либо пытался сделать настоящим воином.
- Мой господин! - донеслось с другого конца стола.
- Гаррис, до тех пор пока не будешь называть меня на "ты" и по имени, я не желаю тебя слышать. Паксенаррион, я этого парня хотел отослать домой, наверное, раз двадцать. Нет, он старался, всегда исполнял все приказания, никаких лишних шалостей или непослушания за ним не водилось. Но он никак не мог ни на чем сосредоточиться. Переходя через крепостной двор, он мог споткнуться о валявшуюся под ногами ветку, упавшую с телеги с хворостом, и вместо того, чтобы поднять ее и убрать куда-нибудь, он на обратном пути снова спотыкался о нее и разбивал себе нос. - Алиам подмигнул Пакс и посмотрел на Гарриса, который выглядел в этот момент как мальчишка, которого отчитывают за не совершенную им проказу. Это выражение забавно контрастировало с сединой в волосах уже немолодого человека. Алиам же продолжал разглагольствовать: - Ладно, сейчас мы не будем уделять много времени тому, что ты все-таки сумел стать достойным человеком. Боюсь, в этом заслуга тех, кто занимался твоим воспитанием до и после меня. Если честно, я ведь в те годы, когда Гаррис состоял у меня на службе, и сам был довольно молод. Это сейчас мне ясно, что тогда я ничего не понимал в том, как и чему нужно учить молодежь. А в те годы я, разумеется, был полностью уверен в своих педагогических талантах. А что прикажете делать: чтобы воспитывать молодого парня, вести за собой оруженосца, нужно быть полностью уверенным в том, что делаешь. Малейшую слабину, любую неуверенность они чувствуют тотчас же, и тогда - все, прощай, доверие! - Алиам прервал свою речь, чтобы налить эля себе и Пакс. Затем он снова заговорил: - А теперь представьте себе эту картину: служит у меня Гаррис спотыкающийся о собственные ноги, а рядом с ним, тоже оруженосцем, служит Кьери - на несколько лет старше Гарриса и созданный для воинского дела, как хороший меч. - Прожевав какой-то кусок, подхваченный вилкой с тарелки, Алиам продолжал: - И вот эти двое умудрились подружиться. Можете себе представить мое удивление! Кьери вообще в те годы трудно сходился с людьми. Большую часть времени он проводил один, погруженный в свои раздумья. Куда больше времени мне приходилось уделять не ему и не Гаррису, а другим ребятам, благородного происхождения - кое-кто из них даже вырос при дворе, - с которых мне приходилось сбивать аристократическую спесь и заново учить воинскому уму-разуму. Гаррис же не отходил от Кьери ни на шаг, словно выбрав его для себя командиром. И знаете, что произошло? Кьери, сам, может быть, того не понимая, стал учить Гарриса тому, что безуспешно пытался втолковать ему я, и преуспел в этом куда больше меня. - Посмотрев на противоположную сторону стола, он спросил: - Ты уже рассказал Пакс о переходе через перевал Хаккенарск?
- Да, мой... да, Алиам. Рассказал то, что осталось у меня в памяти.
- Готов поспорить: ты помнишь каждую минуту, каждый шаг, сделанный нами в том кошмарном переходе. Я и то помню все, как будто это было вчера, разумеется, не считая тех часов, что я провел без сознания, схлопотав изрядную оплеуху чем-то вроде молотка или цепа. Мне кажется, тот переход сильно повлиял на тебя, изменил как-то. Хотя должен признаться, что за предшествовавшее ему лето ты очень повзрослел.
- Правда?
Пакс была уверена, что Гаррис вовсе не хотел, чтобы его вопрос прозвучал так громко и заинтересованно.
- Конечно, правда. Дети не всегда замечают происходящие с ними перемены, но поверь, мне со стороны было виднее. Ты не раз и не два по-хорошему удивлял меня в то лето, и еще больше - в те тяжелые дни, когда мы пробирались по горам.
Пакс заметила, как Гаррис подобрался, выпрямил спину и с нетерпеливым любопытством ждет дальнейших слов Хальверика.
- Я уже хотел просить твоего отца оставить тебя у меня на службе до тех пор, пока ты не будешь готов вступить в орден рыцарей Фалька. Но, сам понимаешь, после Хаккенарска отец и слышать не хотел о 'продолжении твоей службы. Он сразу же отозвал тебя обратно.
- Мой господин... то есть Алиам, я-то всегда думал, что это ты меня отослал.
- Видят боги, нет конечно! С чего ты это взял? Может быть, отец так описал тебе ситуацию? - Алиам покачал головой. - Понимаешь, он решил, что отпускать тебя снова в Ааренис будет слишком рискованно. А я... я был бы только рад, если бы ты остался у меня на службе.
- Да нет, отец мне все так и сказал, - со вздохом произнес Гаррис. Только я ему тогда не поверил... У меня ведь братья тоже оруженосцами служили, поэтому, что такое война и риск, в семье было известно. Я решил, что ты все-таки устал возиться со мной и отправил обратно к отцу... Замолчав, Гаррис сокрушенно покачал головой и уткнулся взглядом в тарелку.
Пакс воспользовалась повисшей в зале тишиной, чтобы перевести разговор на интересующую ее тему:
- Меня очень удивило, что вместе с Гаррисом у вас оруженосцем служил герцог Пелан. Не то чтобы это оказалось для меня полной неожиданностью как-то герцог сам упоминал об этом в разговоре в начале зимы. Но тогда это показалось мне чем-то невероятным. Сами понимаете, мне трудно представить его себе кем-то иным, кроме как командиром одной из лучших наемных рот в Тсайе.
- Это обычное дело, - поспешил поддержать разговор Алиам. - Всегда трудно представить себе, что у людей старше тебя по возрасту до того, как вы познакомились, была другая жизнь. Я помню, как встретился с одним эльфом, и тот вдруг взял да и рассказал мне, что ему довелось познакомиться с моей бабушкой, когда та совсем еще юной девушкой собирала цветы на лесной поляне. С тех пор мне всегда было не по себе в его обществе. - Отхлебнув эля, Алиам добавил: - Хотя эльф весьма благожелательно описал бабушку, отметив ее очарование и привлекательность.