- А что ты знаешь о способности ее последователей менять облик?
- Я как раз собиралась перейти к этому. Некоторые из ее жрецов обладают такой способностью, причем они могут превращаться как в других людей, так и в подобие своей повелительницы: нечто вроде огромного паука. Я видела такие превращения в Колобии, а еще раньше слышала об этом в Фин-Пенире.
- Значит, получается, что все ее жрецы и последователи - это люди? Но я слышал о киакномах, и тебе доводилось их видеть в Колобии.
- Да, это правда. Киакномы - эльфы, отвернувшиеся от служения Великому Господину, подчиняются силам зла. Их еще называют иунизинами. Говорят, что они перешли на службу Ачрии в незапамятные времена. Судя по легендам, тогда же, когда киакданы впервые воспели свой гимн Великому Дереву.
- Скажи, Пакс, по твоему мнению, как поступит Ачрия в данном случае? Доррин перешла к практической стороне дела. - Она знает, что ее жрица убита, а помимо нее еще и Веннер?
- Честно говоря, не знаю. Мне неизвестно, как ее жрецы общаются с нею. Мне рассказывали, что Ачрия, в отличие от более могущественных злых божеств, сама не знает всего, что происходит по ее воле. В том, что касается получения сведений, она зависит от своих подданных. Если это так и Веннер и его так называемая сестра были всего лишь ее лазутчиками в нашей крепости, она может еще и не знать об их смерти. Но, судя по всему, Арвис была еще и жрицей, и о ее смерти Ачрия узнает немедленно или в самое ближайшее время. Что она предпримет, зависит от того, какими силами она располагает здесь, в наших краях. В первую очередь это орки, но даже для нее они слишком недисциплинированная и плохо управляемая сила. И главное, мы до сих пор не знаем, зачем именно она заслала сюда Веннера, зачем подчинила его себе. По крайней мере, мне об этом ничего не известно. Сколько лет он прослужил здесь дворецким?
- С того самого дня, как старый дворецкий был убит вместе с Тамаррион, - ответил герцог. - Еще новобранцем Веннер был ранен, но попросил меня оставить его здесь на службе. Я не стал ему отказывать и направил в помощники дворецкому. Он прослужил в этой должности несколько лет, а потом, после той кровавой бойни... В общем, в тот момент мне было не до этого. Дело он знал, и я назначил его дворецким.
- Судя по тому, что он сказал перед смертью, - вставил Арколин, нападение орков тоже было его рук делом. Герцог мрачно кивнул.
- По всему так и выходит. Я вот только теперь думаю, неужели он был агентом Ачрии с самого начала?
- Конечно же нет, - уверенно сказала Пакс. - Маршал Геда не мог бы не заметить такого близкого соседства с силами зла.
Герцог удивленно посмотрел на Пакс, явно ожидая дальнейших объяснений. Пакс набралась смелости и продолжала говорить:
- Мой господин, маршал Геда рано или поздно заметил бы что Веннер принадлежит к сознательным последователям Ачрии. Но в том-то все и дело, что она умеет добиваться своего постепенно. Веннер долго мог даже и не осознавать того, что делает.
При этих словах герцог воскликнул:
- Интересно, как это можно не осознавать, что делаешь, устраивая нападение толпы орков на мою жену и детей, выехавших из крепости почти без охраны!
- Мой повелитель, я имела в виду не этот случай. Раньше. Мы не знаем наверняка... Может быть, он обманул кого-то или украл какую-нибудь ерунду. Я слышала, что Ачрия цепляется за такие проступки и обращает их себе на пользу. Возможно, ему наговорили каких-нибудь гадостей про вас, что на первых порах помогало ему оправдывать свои действия. К тому времени, как Веннер понял, каким силам он служит, может быть, уже было поздно пытаться вырваться из их власти.
- Не хочешь ли ты сказать, что он и вовсе ни в чем не виноват?
- Никак нет, мой господин. Мне кажется маловероятным, что все это время он находился под воздействием какого-то колдовства. Он вполне мог отвечать за все свои решения и поступки. Я лишь хотела сказать, что в самом начале, только поступая на службу к вам, он, может быть, и не хотел причинить вам никакого зла... Возможно, он погряз во лжи и дурных делах постепенно, не за один год; и вполне вероятно, что то нападение, в котором погибли ваша супруга и дети, было его первым открытым выступлением на стороне зла. Маршал тогда тоже был убит, и не потому ли, что стал что-то подозревать и о чем-то догадываться? Очень может быть, что та атака орков была направлена в равной мере как ваших близких, так и на маршала Геда.
- Нет! - закричал герцог, вскочив из-за стола. Затем он взял себя в руки и снова сел на стул. - Это невозможно! Хотя, впрочем...
- Мой господин, вполне возможно, Тамаррион тоже стала что-то замечать, - спокойным тихим голосом произнесла Доррин. - Учитывая ее тонкое чутье ко всему происходящему, на пути Ачрии она была не меньшим, а, может быть, даже большим препятствием, чем сам маршал.
- Тем не менее мы до сих пор не знаем, почему Ачрия плетет свои интриги именно здесь, - напомнила всем Пакс.
- Северная граница... очень важный район... - голос Арколина выражал его неуверенность в собственных предположениях.
- И так давно это тянется, - с сомнением произнес герцог. - Если Веннер был всего лишь частью большого плана, то получается, что этот заговор плетется уже больше шестнадцати лет. И против кого? Неужели только против меня? Или против моих союзников? По крайней мере, я знаю, что Ачрия поддерживала Синьяву в Ааренисе.
Придвинувшись поближе к столу, к разговору присоединился Кракольний:
- Если все это затеяно для того, чтобы наша крепость перестала быть препятствием на пути нового полномасштабного нападения с севера, то почему Ачрия не нанесла удар в то время, как вся рота находилась в Ааренисе?
- Кстати, примерно в это время и начались набеги орков...
- Согласен. Но эти нападения никак нельзя назвать серьезными попытками уничтожить нас или заставить уйти из крепости. Скорее они пытались дискредитировать ваше командование этим северным гарнизоном. Хотелось бы знать, с кем Веннер общался в Верелле. И все равно мне непонятно, почему выбор пал именно на вас, мой господин. Я ни в коей мере не хочу утверждать, что вы не представляете для сил зла никакой опасности, но в то же время я далек от мысли о том, что вы являетесь в этих играх ключевой фигурой, при всем моем к вам уважении, мой господин.