- А ваше родовое имя?
- Пелан? - переспросил герцог. - Нашел я одного Пелана в Плиуни, в винной лавке. Он сказал, что его родня вся сплошь малорослая и темноволосая. Еще один Пелан есть в Фосснире - портной. Да, еще один шерстобит в Амбеле. Вот и все. Ни на одного из них я абсолютно не похож внешне. Ни в одной из этих семей не было преданий о пропавших детях. Судя по тому, как я выгляжу, кто-то из моих родителей должен быть родом с севера. Сами знаете, в Восьми Королевствах полно высоких рыжих мужчин с серыми глазами. Так что можете выбирать любую версию моего происхождения. Самая простая и вероятная из них - это нежеланный внебрачный сын, подкинутый кому-то и забытый. - Пакс услышала горечь в голосе герцога. - А потом, много лет спустя, когда я наконец обзавелся собственной семьей и даже детьми, все рухнуло в один день. Я не знаю своих предков, а значит, до меня как бы ничего не было. Нет у меня и наследников, так что, по всей видимости, после меня тоже ничего не останется. Кому я все это оставлю? Клянусь, если бы не эти, только эти мысли, я бы никогда не попал под воздействие Арвис. Вот он я: мне пятьдесят лет или что-то около того точно ведь я не знаю, - и у меня нет наследника. Я поклялся перекроить заново все свои владения, но ради чего?
Верховный Маршал кивнула:
- Вы действительно оказались в очень тяжелой ситуации, господин герцог. Любому человеку нелегко работать над чем-либо долгие годы, не зная, кому завещать плоды своих трудов.
- Вот именно, - подтвердил герцог. - Ведь все это пойдет прахом, как только я умру. Подумайте, сколько лет я еще смогу управлять всем этим? Лет двадцать, не больше, а скорее всего, гораздо меньше. По правде говоря, я даже не понимаю, зачем Ачрия так торопилась. Немного терпения, и время сделает за нее всю работу.
- Нет, мой господин! - воскликнула Пакс, сама не ожидавшая от себя такой дерзости. - Вы не правы. Вы найдете человека, который будет достоин того, чтобы завещать ему ваши владения. Я уверена в этом. И все, что вы уже сделали и сделаете в будущем, стоит затраченных усилий...
Герцог немного печально улыбнулся ей.
- Я рад слышать от тебя такие слова, Пакс. Нам остается только надеяться на то, что Великий Господин считает точно так же. Но... ты уж прости меня... когда я смотрю на тебя, то сразу вспоминаю Эстиль, мою дочь... Вы были бы с ней очень похожи.
Верховный Маршал прокашлялась и сказала:
- Уважаемый герцог Пелан, на досуге я подумала над тем, что вы мне рассказали, и, может быть, выскажу свои соображения на этот счет, которые мы впоследствии обсудим. Вы смогли создать этот оазис в пустыне и уже избавили многие города и поселения к югу от вашей крепости от ежегодных набегов с северных пустошей. Одно это, не считая
всего остального, уже заслуживает величайшей похвалы. Уверяю вас, ваши труды не пойдут прахом, если только братству последователей Геда будут даны силы спасти и приумножить их.
- Благодарю вас, - сказал герцог, вздохнул и потянулся за кочергой, чтобы поворошить угли в камине. - Ну ладно, я предлагаю сменить тему. Что скажешь, Пакс? Если ты считаешь, что пришло время, мы будем рады выслушать твой рассказ о том, что с тобой было после того, как ты ушла из Фин-Пенира.
Пакс поставила кружку на стол и усилием воли заставила себя успокоиться.
- Ну, во-первых, вы, наверное, помните, что со мной творилось в последние дни пребывания в Фин-Пенире.- Герцог и Верховный Маршал кивнули. - Теперь-то я понимаю, - продолжала Пакс, - как глупо было уходить именно тогда, зимой, да еще в таком состоянии. Все пошло так ужасно, как вы и предполагали, госпожа Верховный Маршал, если даже не хуже.
- Я надеялась, что разосланное мною по нашим фермам предупреждение поможет тебе...
- Так бы оно и произошло, если бы я воспользовалась помощью собратьев по ордену Геда. - Заметив, как участилось ее дыхание, Пакс постаралась снова взять себя в руки.- Но получилось так, что, опасаясь насмешек, я старалась обходить наши храмы и фермы за версту.
- Насмешки? О чем ты? Я же предупредила всех...
- Госпожа, поверьте, никто в этом не виноват, - заверила слушателей Пакс. - Никто не хотел обижать меня, все стремились только помочь. Маршал, у которого я остановилась в первый раз, всячески пытался показать мне свое расположение. Дело в природе поразившей меня слабости. Понимаете, любой из наших собратьев прекрасно понял бы мою беду, если бы я, скажем, потеряла в бою ногу или руку. Даже если бы речь шла не о ратных ранах, а, например, о внезапной слепоте или чем-то подобном, меня окружили бы искренним сочувствием, без намека на насмешку или презрение. Но дело в том, что последователи Геда всегда уверяют в позорное(tm) любого проявления трусости. По нашему учению, трусость - это то, что исходит из глубины души человека и никак не может быть навязано ему извне.
Верховный Маршал, подумав, кивнула:
- Похоже, мы сами только усугубили твое положение. Пакс покачала головой:
- Я вовсе не обвиняю вас в этом. Так принято считать везде, не только среди последователей Геда. Я и сама так думала, даже после того, как со мной все это случилось. Я проклинала себя за свою слабость...
- Паксенаррион, мы же говорили тебе о том, что это ни в коей мере не слабость, не порок и не бесчестие. Ты виновата в том, что с тобой случилось, не больше, чем виноват в своем увечье солдат, которому вражеский клинок отсек руку.
- Да, именно так вы и говорили. Но мне было не заставить себя поверить в правоту этих слов. - Даже сейчас воспоминания о том унижении заставили слова комом застрять в горле Пакс. Она молча смотрела на свою правую руку, изо всех сил сжимавшую подлокотник кресла. - Мне... мне было очень тяжело в ту зиму.
Герцог и Верховный Маршал молча ждали, пока Пакс соберется с силами и продолжит рассказ.
- Мой господин, вы помните, как Арвис говорила, что мне не раз и не два в жизни приходилось убегать от опасности? Все это правда. - Коротко и предельно откровенно она рассказала своим слушателям об этих случаях: о том, как она бежала от овчарки и едва ли не от овец, и о том, как спутник-торговец бросил ее одну, не способную сопротивляться напавшим на них разбойникам. Страх перед всеми и перед всем превратил Пакс в то время в едва передвигавшуюся на ногах развалину.
- Сколько времени это все продолжалось? - осторожно, чтобы ненароком не обидеть Пакс резким словом, спросил герцог.