Когда под вечер отряд вернулся в крепость, гнедой конь сразу же привлек к себе всеобщее внимание. Пакс едва успела въехать в ворота, как вокруг нее собралась целая толпа желающих посмотреть на красивого скакуна. Маршал Керрин, которая как раз шла через двор из одной казармы в другую, остановилась и подошла к воротам.
- Где это вы раздобыли такое сокровище? - спросила она.
- Да он сам вышел нам навстречу между холмами,- ответил Стэммел, прежде чем Пакс успела раскрыть рот. - Потом он покрутился вокруг нашего отряда, легко раскусил все попытки окружить его, но при этом совершенно спокойно допустил к себе Пакс. По правде говоря, я поначалу предположил, что это конь-демон, но Пакс утверждает, что это не так. Впрочем, то, как лихо Пакс его укротила, подтверждает ее правоту.
Маршал покачала головой.
- Да нет, какой же это конь-демон... Ну, Пакс, ты, как всегда, в своем духе. Опять нас всех удивила.
- И чем же, уважаемая маршал? - поинтересовалась Пакс, спрыгнув с коня, но продолжая держать его за гриву.
- Я все думала, - пояснила маршал, - о том, как ты обретешь своего скакуна - истинного коня паладина. Честно говоря, я терялась в догадках и даже предположила, что в обозримом будущем тебе придется обходиться без своего скакуна. Ты ведь не такая, как другие паладины Геда, и трудно предугадать, что может случиться с тобой. Говоря откровенно, менее всего я ожидала, что такой конь появится здесь посреди зимы...
- Значит, вы думаете, что это...
- Твой конь паладина. А что же еще? Ты только посмотри на своего красавца. - Маршал протянула руку к гнедому, тот ткнулся ей в ладонь носом, а затем вновь повернул морду
к Пакс. - Странно только, - добавила маршал, - что он не появился здесь сразу вместе с тобой. - Конь фыркнул и ударил копытом о камни, которыми был вымощен крепостной двор. Маршал удивленно посмотрела на него, а затем снова покачала головой.- Понимаешь, Пакс, лошади паладинов тоже обладают некоторыми особыми способностями. Я не знаю, говорил ли тебе об этом Амберрион...
- Кое-что мне известно...
- Вот и хорошо. Не все они одинаковы. Я, пожалуй, не стану зря гадать, что именно умеет этот гнедой, но заранее предупреждаю: не следует слишком удивляться, если он вдруг выдаст что-нибудь необыкновенное. - Сказав это, маршал кивнула Пакс и ее коню и направилась к казарме.
Пакс оглядела собравшихся вокруг солдат. Никто не осмеливался спрашивать ее о чем-либо, но, судя по взглядам, можно было понять, что всех интересует, что Пакс собирается делать дальше. Помолчав некоторое время, она вздохнула и сказала:
- Пожалуй, для начала надо подыскать ему место в конюшне.
Пакс даже удивилась тому, насколько спокойно и охотно ее гнедой зашел в конюшню, встал в стойло и принялся жевать сено, как самая обычная рабочая лошадь. Убедившись в том, что гнедой чувствует себя на новом месте совершенно нормально, Пакс поспешила во внутренние покои крепости, чтобы разыскать герцога и доложить ему о случившемся.
Выслушав ее, герцог Пелан задумчиво сказал:
- Есть у меня подозрение... что все это значит только одно: ты больше не задержишься здесь надолго. Кстати, кольчуга твоя тоже почти готова.
- Может быть, ты что-нибудь чувствуешь? Какой-нибудь внутренний голос? - спросила Доррин.
- Нет. - Пакс оглядела обеденный зал и пожала плечами. - Пока ничего. Но может быть, мой господин, вы и правы. Я не представляю, для чего здесь, в крепости, может потребоваться такой скакун.
- По крайней мере, Праздник середины зимы ты должна провести здесь, сказал герцог и, улыбнувшись, добавил: - Если, конечно, у твоих богов есть хоть какой-то здравый смысл. Я решил в этом году закатить праздничный пир, который запомнится надолго. Надеюсь, ты такое событие не пропустишь.
Пакс вспомнила о том, как она встречала середину зимы год назад: замерзшая, напуганная, прячущаяся от своего прошлого и бегущая от будущего. Несмотря на мрачность воспоминаний, она нашла в себе силы улыбнуться и сказать:
- Мы отметим этот праздник вместе, мой господин и уважаемые капитаны. Для меня он будет праздником победы света над тьмой и храбрости над трусостью.
Герцог хотел что-то сказать, но махнул рукой и одобрительно кивнул головой.
В праздничную ночь вся рота в полном составе отстояла торжественную стражу, отдавая дань памяти погибшим. На следующий день новобранцы, освобожденные по случаю праздника от большей части привычных работ и занятий, набрались дерзости и рискнули угостить офицеров, маршала и паладина собственноручно испеченными пирогами с сушеными фруктами. В тот же день Пакс должна была сопровождать герцога в поездке в обе деревни для совершения церемониального обмена поклонами и грамотами. Она и не думала отправляться в столь недалекую дорогу на своем гнедом, но, спустившись к воротам, обнаружила его у коновязи, оседланного и в сбруе. Герцог, улыбнувшись, покачал головой:
- Осторожней, Пакс. Будь внимательна. Боги явно оказывают давление на тебя.
- Я, честно говоря, вовсе не собиралась...
- Только не нужно мне опять пересказывать старую историю о том, что за паладинов все решают боги, - снова с улыбкой сказал герцог. - Если бы мне кто-то подарил такого коня, я бы и шагу пешком не ступил, выполняя волю богов.
- Ну что ж, а я, в общем-то, и не против... - сказала Пакс, погладив коня по шее. Грива гнедого была такой гладкой и блестящей, словно по ней только что прошлась щетка конюха. - Я хотела лишь узнать, кто его оседлал.
- Спрашивай, спрашивай, - ответил герцог, - только боюсь, что этого не делал никто.
- Но, мой господин, лошади ведь не умеют сами себя седлать...
Возражение Пакс было опровергнуто фырканьем гнедого коня, который к тому же чуть попятился и аккуратно, но недвусмысленно боднул свою хозяйку.
- Ну ладно, извини, - сказала Пакс. - Я только хотела узнать...
Конь опять фыркнул, и герцог рассмеялся уже в открытую.
- Все, Пакс, замолчи, - сказал он. - Садись в седло, и поехали. А иначе, того и гляди, ляпнешь что-нибудь такое, чего он тебе никогда не простит.
Пакс вскочила в седло. Ей показалось, что оно было сделано специально под нее, по заказу. Даже стремена были подтянуты на нужную высоту. Никто так и не признался ей, как и откуда была доставлена в крепость эта сбруя (хотя самым естественным объяснением было бы то, что герцог заказал ее кому-то в Верелле). Тайной осталось и то, кто же так вовремя и так удачно оседлал гнедого. Пакс вслед за герцогом выехала из ворот крепости заинтригованная, теряющаяся в догадках, но довольная. Когда поздно вечером они вернулись обратно, конь позволил ей снять с себя седло и узду, но, несмотря на полдня скачки, на его шелковистой шкуре не осталось ни намека на след от подпруги или самого седла. Пакс лишь пожала плечами, положила седло на стеллаж, повесила уздечку и направилась во внутренние покои крепости, все так же теряясь в догадках.