- Демира! – к ней подбежал Ливий.
Лицо его было перемазано копотью, руки окровавлены, рыжая борода спуталась. На плече висел грязный кожаный мешок.
- Говард убит, Демира! – сказал он.
Воительница обернулась, не веря в услышанное.
- Как? – сразу подсевшим голосом спросила она.
- В схватке с Пиаром, - коротко пояснил Ливий.
- Нет-нет! – голос Демиры обрёл прежнюю звучность. – Того быть не может! Ты ошибся. Он где-то здесь среди воинов! Пойди, отыщи его!
- Он убит, Демира, - Ливий опустил голову, - прости за дурную весть. Убит. Я сам видел.
Перед воительницей разом встала прошедшая ночь и, как наяву, она услышала: «Каждый зверь предчувствует свою погибель, а человек умнее зверя. Завтра я умру в бою».
Горечь потери свалилась на неё тяжёлой ношей, сразу стало трудно дышать, ослабели ноги. И следом, как всегда бывало, пришла ослепляющая ярость, жажда мести. Бледная от гнева Демира шагнула к Ливию, грубо встряхнула его.
- Где Пиар? – прорычала она. – Вы дали ему уйти, трусы?
- Зря ты так говоришь, - тихо ответил Ливий, отстранил её руки, открыл свой мешок и вытащил из него за волосы окровавленную голову.
- Кто просил тебя его убивать?! – обессиленно вздохнула Демира. – Он пленник короля! Его нужно было живым королю доставить!
- Говард был моим военачальником, - промолвил Вирджил Великий, - месть справедлива.
- Говард лучшим воином моим был, - стиснув зубы, ответила Демира, а разум кричал в злом бессилии: «Он мог мужем твоим быть, отцом детей твоих!»
Почему боги решили, что ей не быть с тем, кто любит её, но быть вдали от того, кого любит она? Почему даже теперь, не веря, не надеясь, зная, понимая всё, она ждёт, что вот-вот, как тогда, в Агропе, послышится топот копыт, и чёрный конь примчит на площадь? Почему, зачем ей этот ад, такой безупречный, совершенный, как вырваться из него, как дальше жить?
- Мы похороним его с почестями, - сказал король, - его и всех павших. Следуй за мной, - велел он и пошёл к замку.
Демира повиновалась. Войско её осталось на площади, в ожидании, а она проследовала за королём. Ей некогда было разглядывать богатое убранство комнат, да и другое занимало душу. Что ей эта роскошь, когда голо и пусто внутри?
Король вывел её по мраморной лестнице в просторный зал, а оттуда на балкон. С него просматривалась вся площадь, улица, поле и лес за крепостной стеной.
Солнце взошло и поднималось всё выше, позолотило фасад замка, крышу и хлынуло ярким потоком в окна. Король и Демира окунулись в купель света, их лица в рассветной дымке казались прекрасными, неземными ликами. В это первое мирное утро Руаны они виделись горожанам ангелами, сошедшими с прозрачного ноябрьского неба.
Народ, запрудивший площадь, замер, ослеплённый. Исхудавшие люди, с серыми от бессонницы лицами, узрев свою спасительницу, очарованы были строгой её красотой и наполняющей её глубокой, внутренней силой.
Она смотрела в толпу, на них, на всех: на измученных матерей с младенцами на руках, на босоногую ребятню, облепившую стайкой воробьёв высокие створки распахнутых ворот площади; на стариков, опирающихся о посохи высохшими руками. Она – эта прекрасная грозная воительница – собрала под свои знамёна отчаявшихся и утративших веру, повела их за собой и вернула руанцам мир и свободу. Ничто больше не грозило этим бедным людям, так долго живущим в страхе – ни голод, ни плен, ни смерть. Ничто.
Лишь миг потребовался горожанам осознать это, а потом толпа колыхнулась, будто море, и восторженный крик рванулся из тысяч глоток, приветствуя победительницу. В лицах, посветлевших, обновлённых, радость была, и обветренные губы повторяли, как молитву, её имя. Король Вирджил Великий простёр вперёд руку, и указывая Демире на ликующих на площади людей, промолвил:
- Твой народ.
Потом указал на остывающее после битвы поле и лес за крепостной стеной.
- Твои владения, - сказал король.
Демира не успела возразить. Король поднял руку, призывая к молчанию, и шум восторга утих, на площади воцарилась тишина.
- Народ мой! – проговорил государь. – Вот перед вами та, что собрала войско под знамёна Руаны, повела его за собой и вернула свободу стране вашей! Вот ваша Королева!
Рёв ликования ураганом поднялся над площадью, взлетел в поднебесье. Демира стремительно обернулась, взглянула в глаза королю.
- Такова моя воля, - ответил ей Вирджил Великий, - корона Руаны теперь твоя, - и вновь обратил свой взор к народу.
- Та, что вернула свободу стране, достойна высшей награды – править страной той! – произнёс государь, и слова его потонули в радостных криках вольных, счастливых людей.