Обратившись к беснующимся за границей безветрия стихиям, Устэр изменил характеристики щитов. Незначительное, в сущности, изменение… но эффект сказался почти сразу. Налетающий снег начал смерзаться в широкий круглый купол. Сперва тонкий, как плёнка бычьего пузыря, купол быстро нарастил снежную плоть до толщины, успешно смягчившей даже леденящий безжизненный вой вьюги. Тепло больше не улетало в пространство, остановленное дополнительной преградой, поэтому Устэр смог почти в десять раз ослабить тепловой экран. Напоследок он, как и пообещал, закрепил эффект, окропив снег несколькими каплями собственной крови. В случае любых непредвиденных изменений обстановки, не говоря уже о возникновении в куполе дыры или отказе теплового экрана, магический сигнал должен пробиться к его сознанию даже сквозь самый глубокий транс. Полезная страховка, не обязательная, но…
Пора.
Расстелив рядом с первым второе одеяло, Устэр лёг и закрыл глаза.
- Странное ты существо.
- Я – не "существо"! Я – гаррпон!
Кушак махнул свободной рукой.
- Ай, не надо протестов! Тем более, что назвать тебя гарпоном – всё равно, что, к примеру, меня назвать человеком. С формальной точки зрения это, конечно, верно, но… хм…
- Черресчурр ррасплывчато?
- Именно, Лурраст. Именно. Ведь ты сам отлично знаешь, что доселе никто и никогда не видел полностью разумных гарпонов. А ты мало того, что разумен, но ещё маг не из последних. И мне интересно было бы узнать, где Клин тебя такого отыскал?
- С форрмальной, как ты вырразился, точки зррения – на территоррии Малого Ррубежного хрребта. Но по сути, Хэнги меня не "отыскал", а прросто сделал.
- Сделал?
- Ты заметил, насколько мой рразум похож на разум моего творрца?
- Да. А Клин не… рассердится из-за того, что ты раскрываешь его секреты?
Лурраст посмотрел на Кушака с улыбкой. То, что клювастое нечеловеческое "лицо" гарпона, говоря мягко, не способствовало выражению эмоций, Лурраст давно преодолел. Даже мало- и вообще не знакомые с крылатым магом люди с лёгкостью понимали молчаливый язык разнообразных наклонов его головы. Не свойственная людям гибкость шеи позволяла заменять сокращения мимических мышц равными по наглядности аналогами.
- Пусть над своими секрретами тррясутся зубррилы и каррьерристы. Даже если я во всех деталях рраскажу тебе, как меня создавали – а я хоррошо помню это, потому что прри создании получил не только оттиск рразума Хэнги, но и оттиск его памяти – врряд ли мой ррассказ поможет тебе повторрить акт творрения. Когда меня убивали, дарря новую жизнь, в ход пошли тёмное целительство, высшая некрромантия и магия духа. Тебе, магу огня по основной специальности, из перречисленного доступна в должной мерре лишь магия духа.
- И всё равно, – насупился Кушак, – негоже выдавать чужие тайны так небрежно!
- Тайны? Пфе! Ты слышал о том, что Эйррас анимирровала костяного дрракона?
- А как же. Слухом земля полнится. Хотя… думаю, не всё так просто, как говорят невежды и недоброжелатели. Игла тщательно заботится о своей репутации, а дракон… за создание костяного дракона в любом своде законов кара одна: смерть. Даже, насколько я слышал, в чрезмерно свободном, чтобы не сказать – продажном, своде законов Антарда…
- Насчёт законов, установленных эйлони в Антаррде, я ничего не скажу. Я прросто не знаю тот кодекс настолько хоррошо. Но я скажу тебе вот что: Эйррас действительно анимирровала костяного дрракона, однако сделала это так, что осталась неподсудной. Она не следовала классическому ррецепту и обошлась без прринесения в жерртву рразумного существа.
- Как?
- Её собственная душа, Кушак. Вот что анимиррует костяного дрракона, созданного Эйррас сурр Трральгим. В опрределённом смысле она остаётся дрраконом даже в облике человека.
- Угу. И это – ещё одно достижение, которое невозможно повторить.
Лурраст по-особому изогнул шею, создавая впечатление хмурой насупленности.
- Ты непрравильно понял меня, Кушак.
- Так растолкуй дураку, как надо это понимать!
- Для начала, с дурраком я бы рразговарривать не стал. Пррими это не как лесть или комплимент, а как констатацию факта.
- Ладно. Положим, я действительно достаточно умён. Что дальше?
- А дальше всё прросто. Не имеет смысла перречислять рразные невозможности, сделанные Хэнги или его женой. Прримерр с дрраконом говоррит об ином. Об отношении к… баррьеррам и пррегррадам. Классический способ трребовал наррушения закона и прринесения человеческой жерртвы. Если закон – всего лишь рразновидность баррьерра и Эйррас не склонна относиться к нему иначе, чем к дрругим пррепятствиям, то жерртва – дело особое. Перрешагивать черрез собственные прринципы – на такое никто из нас не пойдёт, какова бы ни была нагррада…