— А ведь верно! — потрясенно пробормотал Пион, уже смелее поглядев в верх. — Это всего лишь лифт… А вот эта щель, — он показал на вертикальную металлическую полосу на одной из стен лифта, а середине которой и правда виднелась узкая щелка, — может, это и есть дверь? Только непонятно, как она открывается, может, ручки от нее отвалились?
— Это уже не важно, — возразил Расс. — Главное, что это — лифт. И это мы с тобой его открыли! А если это лифт, то там, вверху должны быть проходы на новые уровни, где мы еще не были. Пион, ты представляешь, охранники были правы, мы еще можем найти новые места для жилья!
Рассвет больше не боялся — на смену страху пришел так хорошо знакомый ему исследовательский азарт. Да и Пион, слушая его восторженную речь, постепенно приходил в себя и уже не трясся, глядя на уходящие ввысь стены.
— Ты как хочешь, а я попробую подняться выше! — объявил Расс, окончательно забыв и о страхе, и об усталости. — По этой сетке должно быть очень удобно лезть. А еще мы возьмем веревку и закрепим ее где-нибудь — тогда спускаться будет легче. Надо только фонарь куда-нибудь пристроить, чтобы не мешал и светло было…
— Сунь его в карман, так, чтобы торчал, — подсказал Пион и неожиданно добавил. — И лезь первым, а я за тобой.
Глава XVI
Позже они уверяли обиженных Сергея с Петром, что им было очень стыдно за то, что они полезли по вертикальному коридору, не дождавшись их возвращения. Но это было неправдой: в тот момент об ушедших друзьях Расс и Пион не думали вообще. Их мысли вертелись вокруг только что сделанного открытия, а все остальное было забыто.
Карабкаться по металлической сетке было довольно легко, и единственным неудобством поначалу была почти полная темнота вокруг, лишь немного развеиваемая светом от наполовину высунутого из нагрудного кармана куртки фонарика. Рассвет был уверен, что им нужно будет подняться всего на несколько метров, а потом они наткнуться на потолок или на дверь, ведущую на новый необитаемый уровень. Но они все лезли и лезли вверх, а вокруг ничего не менялось — потолка по-прежнему не было, а обтянутые сетью стены везде выглядели одинаково. "Ну до чего же странно! — терялся в догадках Рассвет. — Куда может вести эта шахта, куда по ней раньше поднимался лифт?! Неужели за всеми этими стенами нет помещений? В мире такого не бывает!"
Однако действительность говорила о том, что невозможное как раз бывает, и любопытство гнало Расса все выше и выше. Он не думал уже не только об оставшихся где-то далеко Петре с Сергеем, но и о ползущем вслед за ним Пионе — казалось, что он весь превратился в одно неудержимое желание узнать, куда же ведет этот поставленный торчком коридор.
Расс не знал, сколько они так карабкались по сетке — ему казалось, что прошло уже много часов, но он отмахивался от этой мысли, опасаясь, что она помешает ему двигаться дальше. Но в конце концов, усталость, на время побежденная его энтузиазмом, все-таки напомнила о себе, и молодой человек заволновался: если они лезут так долго, значит, комната, которую они покинули, теперь находится очень далеко внизу. А это означает, что если они сорвутся со стены, то им придется очень долго падать!
И вновь Расса охватил страх — всеобъемлющий, неконтролируемый, дикий. Он никогда не падал даже с небольшой высоты, разве что пару раз спотыкался на аварийных лестницах и пролетал несколько ступенек, получая синяки, но откуда-то из глубины души к нему вдруг пришло жуткое, леденящее чувство падения. Долгого, стремительного и неизбежно заканчивающегося смертью.
Ладони у Рассвета стали мокрыми, и он замер, вцепившись в сеть мертвой хваткой и прижавшись к ней всем телом. Теперь он уже не понимал, как мог столько времени ползти вверх, рискуя в любой момент упасть и разбиться. Да он больше не сдвинется с места, он не сможет больше шевельнуть даже пальцем!
— Расс, ты чего? — удивился Пион. Голос его звучал напряженно, он тоже сильно устал, но страха, как видно, пока еще не чувствовал. Его нетерпеливый вопрос немного отрезвил Рассвета, и тот попытался взять себя в руки. Нельзя поддаваться панике, иначе он и сам свалится вниз, и Пиона вместе с собой наверняка смахнет!
— Я сейчас… передохнуть просто хочу, руки устали, — с трудом выдавил он из себя.
— А ты наверх посмотри, видишь что-нибудь? — спросил Пион. — По-моему, это уже потолок — нет?
Рассвет заставил себя поднять голову и облегченно вздохнул. Стена, по которой они лезли, больше не терялась в пустоте — тусклый свет личинок выхватил из темноты очертания потолка, под которым тоже тянулись какие-то перекрещенные палки. А чуть ниже, под самым этим потолком, чернело что-то очень похожее на большой четырехугольный дверной проем.
"Надо до него доползти, — сказал себе Расс. — Это совсем не далеко, это пара минут — и я буду на твердом полу, И уже точно никуда не свалюсь!" Эта мысль придала ему сил, и он смог оторвать от сетки одну руку и ухватиться ею чуть выше. Дальше карабкаться снова стало легче, и вскоре Расс уже заглядывал в пустой проем. А еще через минуту сидел на твердом полу и помогал выбраться на него своему товарищу.
— Ну и где мы? — повторил Пион уже гораздо более спокойным и уверенным голосом. Расс быстро размял уставшие цепляться за сетку пальцы, достал из кармана фонарик и осветил помещение, в котором они оказались. Снова небольшая комната, хотя и более просторная, чем та, из которой они попали в вертикальный тоннель. Снова каменные стены, невысокий светлый потолок и еще одна закрытая дверь.
Молодые люди рванулись к ней и с разбега обрушились на нее всей своей тяжестью, готовые вновь расшатывать и выламывать прочную преграду. И едва устояли на ногах, потому что дверь под их ударом сразу же дрогнула и с оглушительным скрипом распахнулась.
— Да что ж эти двери дурацкие, то их не открыть, то..! — начал было ругаться Пион, но внезапно резко замолчал.
— Где мы?.. — теперь этот вопрос вырвался у Расса.
Перед ними вновь было помещение с высоченным потолком и далекими, незаметными в темноте стенами. Свет фонарика и здесь оказался слишком слабым, чтобы добраться до границ этого огромного зала. Друзья и потолок не смогли бы разглядеть, если бы не поблескивающие на нем маленькие — или кажущиеся маленькими — светящиеся личинки. Но они сидели на такой большой высоте, что толку от них не было никакого, осветить помещение им было не под силу.
Рассу снова стало не по себе — он так пристально вглядывался в темноту, что у него начала слегка кружиться голова, и он судорожно ухватился руками за дверь. Пион тоже нервничал все сильнее и, в конце концов, не удержавшись, вцепился в плечо своего спутника. "Где мы?! Куда нас занесло?!" — это были единственные мысли, которые теперь вертелись в их головах, и ребята не произносили их вслух только потому, что ответа на их вопросы все равно не было.
Еще через несколько секунд смотреть вверх стало совсем невыносимо, и Рассвет опустил голову. Пол у них с Пионом под ногами тоже оказался необычным: он был густо засыпан мелкими камешками и драгоценной землей — так густо, что даже выглядел неровным! Расс присел, дотронулся до земли рукой, повертел в пальцах один из небольших обломков камня, и снова почувствовал, как на него накатывает страх перед чем-то необъяснимым, неправильным, неестественным…
— Расс, давай вернемся! — тихо попросил Пион. Его голос опять был перепуганным и умоляющим, и на этот раз Рассвет не стал спорить. Ему тоже хотелось вернуться вниз, в привычные узкие коридоры и тесные комнаты — хотелось этого больше всего на свете.
— Давай, пошли отсюда, — ответил он и шагнул обратно в дверной проем. Пион юркнул вслед за ним, захлопнув за собой дверь.
В помещении, ограниченном со всех сторон нормальными близкими стенами и потолком, друзья сразу почувствовали себя лучше. Пару минут они молча сидели на полу, отдыхая и успокаиваясь после увиденного, а потом, переглянувшись, встали — им предстоял еще долгий и опасный спуск по железной сетке. Рассвет привязал веревку к железной сетке и первые пару десятков метров они спускались, держась за нее. Но потом веревка кончилась, и им снова пришлось ползти, хватаясь за тонкие, впивающиеся в пальцы ячейки сетки. Спускаться оказалось еще труднее и страшнее, чем карабкаться вверх: мысли постоянно возвращались к тому, что если они не удержатся на стене или ржавая сеть оборвется под их тяжестью, шансов уцелеть у них не будет. Расс подбадривал себя тем, что каждое движение приближает его к твердому полу и делает опасность падения все менее серьезной — понимание этого не давало ему запаниковать и в страхе замереть на стене. Пион тоже спускался молча и лишь изредка шумно вздыхал — должно быть, ему тоже приходилось прилагать немалые усилия для борьбы со страхом.