— Ммм… — заерзала на месте Снежка, но сказать ничего не успела: слово вновь взял разошедшийся Пион.
— И кого же мы бросаем?! — накинулся он на Расса. — Рабочих, которыми сами недавно были, или охранников, которые теперь нас содержат? На чьей ты стороне?
Снежка выругалась. Петр и Сергей громко засопели. Рассвет отступил на шаг, наткнулся спиной на завешенную Снежкиными платьями стену и опустил голову. Этому аргументу Пиона противопоставить было нечего. Бороться против оранжерейщиков, которых бедность довела до отчаяния и которым он всегда сочувствовал, Расс не мог, бороться против охраны, которая оплатила ему лечение — тоже.
Пион еще раз заглянул в глаза каждому из замолчавших друзей и удовлетворенно кивнул.
— Ребята, лучшее, что мы с вами сейчас можем сделать — это поехать в то необычное помещение и как следует его изучить, — сказал он тихим и чуть ли не грустным голосом. — А потом вернуться и рассказать всем о том, что узнаем. И изменить к лучшему всю эту идиотскую ситуацию, в которой мы все живем!
Глава XVIII
— И для чего нас в охране драться учили — все равно же негде это умение применять! — ворчал Петр, поднимаясь по ведущей на нулевой уровень лестнице. За спиной остался вход на первый уровень, где путешественники снова встретили Бриза и, пожертвовав ему очередной фонарик с четырьмя яркими личинками, без помех проследовали дальше, к замусоренному коридору и не закрывающейся до конца двери. Впереди были длинные коридоры и крутые лестницы, долгие переходы и краткие привалы.
— Забыл, что говорил Полумесяц? — насмешливо отозвалась Снежка. — Лучший бой — тот, который не состоялся. Так что мы уже как минимум три лучших драки провели!
— Это-то верно… — вздохнул Петр и, не договорив, замолчал. Было видно, что ему хотелось бы провести хоть один "не самый лучший бой", хотя он и понимает, что желать такого — мягко говоря, неправильно.
Остальные не разделяли его огорчения и были только рады, что им опять удалось покинуть жилые уровни без приключений. Самое интересное ждало их впереди, над открытой Рассом маленькой комнаткой, над уходящим в высоту тоннелем, для подъема по которому им должны были понадобиться все силы. Тратить их на стычки с дикими обитателями первого уровня было бы преступлением.
На одном из привалов Петр все-таки уговорил Снежку и Сергея "немного размяться", и Рассвет с Пионом долго наблюдали, как их друзья по очереди нападают друг на друга, защищаются и с ловкостью выбивают друг у друга из рук палки. Получалось у всех троих примерно одинаково хорошо, даже Снежка почти не отставала от юношей. Но долго резвиться Пион им не позволил.
— Сейчас устанете, потом будете дрыхнуть полторы смены, а потом у вас в тоннеле ручки устанут, и вы оттуда рухнете! — пригрозил он разгорячившимся товарищам, и те, признав его правоту, уселись отдыхать.
Еще через пару часов они дошли до заветной комнаты. Выглядела она теперь весьма плачевно — пустой дверной проем с ободранным косяком, такая же ободранная дверь, втиснутая в комнату и прислоненная к одной из стен, огромная дыра в потолке, валяющиеся повсюду искореженные куски железа… Да еще вторая дверь, выломанная и валяющаяся перед входом в комнату… Снежка, впервые оказавшаяся там после учиненного парнями разгрома, звонко свистнула.
— Вот чем вы тут без меня занимались! — изумленно воскликнула она и, сбросив сумку, прошла в комнату.
— Ага, занимались настоящим мужским делом, а не всякой ерундой! — Пион показал ей язык.
— Точно-точно, вы, мужики, только разрушать и умеете! — не осталась в долгу девушка, забираясь по наклонной двери под потолок. Ухватившись одной рукой за края проделанной в нем дыры, она просунула в нее сначала поднятую вторую руку с фонариком, а потом и голову. И замолчала.
Расс и Пион терпеливо ждали, когда их подруга насмотрится на тоннель и поверит в то, что видит, но Сергей и Петр, в прошлый раз лишь не надолго выглянувшие из пробитого потолка, были не в состоянии ждать и вскоре принялись требовать, чтобы Снежка слезала вниз и дала им тоже посмотреть наверх. Сперва девушка, казалось, не слышала их воплей — она не отвечала и не двигалась, но потом все же стала спускаться по двери, ни на кого не глядя и по-прежнему в полном молчании.
После нее в дыру еще раз выглянули Петр и Сергей. И хотя в прошлый раз они уже видели шахту лифта, спустились оттуда молодые люди тоже в молчании, опять пребывающие под сильным впечатлением.
— Парни, я, пожалуй, беру свои слова назад, — пробормотал Петр, повернувшись к Рассу с Пионом. — Я бы на вашем месте тоже про все забыл и туда полез… И сейчас полезу!
— Лезем туда, лезем! — решительно поддержала его Снежка.
— Лезем! — в один голос согласились с ней Петр и Сергей.
И хотя последний привал был уже очень давно, никому и в голову не пришло предлагать остальным отдохнуть или перекусить: все, включая Пиона и Расса, рвались наверх.
Карабкаться по шатающейся сетке было страшно и тем, кто делал это в первый раз, и уже имеющим такой опыт. Но любопытство новичков и желание еще раз увидеть огромный зал тех, кто его уже видел, жажда славы и исследовательский азарт пересиливали все остальные эмоции, и друзья ползли вверх, оставляя за собой все новые и новые метры тоннеля, с каждой минутой приближаясь к самой главной в их жизни тайне.
— Не торопитесь! И вниз не надо смотреть! — время от времени командовал Пион, но остальные не нуждались в его напоминаниях, они и так были достаточно осторожны. Что, впрочем, не помешало им очень быстро добраться до свисающего вниз конца веревки, а затем, придерживаясь за нее, и до окончания лифтовой шахты.
Первым на ровный пол верхнего маленького помещения выбрался Расс. За ним ползла Снежка, и молодой человек, несмотря на усталость и боль в непривыкших к такой нагрузке руках, без особого труда вытащил ее из тоннеля. Помогать выбираться остальным было уже проще — вдвоем со Снежкой Рассвет выволок на пол сначала Петра, а потом Сергея. А замыкающему Пиону и вовсе пришлось выбирать, за какую из четырех протянутых ему рук хвататься.
— Теперь — туда! — Рассвет указал на ведущую в большой зал дверь. Ему хотелось хотя бы в этот раз торжественно распахнуть ее перед еще не видевшими удивительного помещения друзьями, но удача вновь отвернулась от молодого человека. Пафосный момент испортил Сергей, которому надоело все время быть последним: еще до того, как остальные повернулись к двери, он рванулся к ней, дернул ее ручку на себя и высунулся наружу…
Дверная щель на мгновение вспыхнула ярким светом, но Сергей тут же захлопнул ее и упал рядом с ней на пол. Его сумасшедший, полный дикого ужаса крик оглушил побежавших за ним следом товарищей и на мгновение пригвоздил их к полу. Что Сергей увидел за дверью, никто не понял — закрыв ее, он принялся кататься по полу, закрывая руками лицо, а потом, продолжая кричать, вскочил и бросился прямо к проему над вертикальным коридором. Он, несомненно, свалился бы в него, если бы оказавшийся ближе всех к молодому человеку Пион не кинулся ему наперерез и не вцепился в него обеими руками. Поскользнувшись, Сергей снова шлепнулся на пол, увлекая за собой Пиона.
— Мама! — кричал он уже не громким, а почти не слышным, сорванным голосом. — Мамочка!..
— Что там, что?! — засуетились вокруг них с Пионом остальные. Сергей жадно хватал ртом воздух, его широко распахнутые от ужаса глаза бессмысленно смотрели то на одного из друзей, то на другого и как будто бы никого из них не видели.
— Серг, что с тобой?! — испуганно принялся тормошить его Петр. — Успокойся, не кричи, что там?
— Не ходите… туда! — выдавил Сергей и внезапно схватился дрожащей рукой за глаза. — Не ходите, там… туда нельзя! Ничего не вижу, ничего… — добавил он хриплым шепотом и, уткнувшись лицом в пол, затрясся от рыданий.
Остальные оглянулись на закрытую дверь и вздрогнули. Она выглядела совсем безобидной, как любые другие двери — обитая железом, ржавая, с простой круглой ручкой. Но под ней ярко светилась узкая полоска красноватого света, а за ней скрывалось что-то ужасное. Что-то, что в один миг превратило веселого и здорового парня в потерявший разум комок страха.