Безмолвные. Рваные.
Русс внимательно следил за ними, выискивая в передовых кораблях признаки движения. Они намного превосходили его боевую группу, но выглядели малопригодными к бою.
– Связь установлена? – спросил он.
Хускарл примарха Гримнр Черная Кровь покачал головой.
– Пока ничего.
Русс отошел от командного трона.
– Наведите лэнсы на мостик головного корабля. Будьте готовы к залпу.
Когда трэллы бросились выполнять приказ, на пультах управления вспыхнула руна оповещения.
– Повелитель, они пытаются установить точку телепортации.
– Сколько?
– Всего одну.
Русс грубо рассмеялся.
– Я покажу этому наглецу, что такое настоящая наглость.
Он вынул инеистый клинок, и обнаженная сталь блеснула холодом.
– Пусть приходит.
Носовой пустотный щит «Храфнкеля» опустился на один миг. Секунду спустя из сводов мостика ударил единственный столб эфирного света, врезавшись в палубу в нескольких метрах от Русса. Сверкнула и тут же погасла вспышка, а в ее центре появилась высокая худая фигура.
Хан был без оружия. Доспех был обильно залит кровью, почернев, как и корабли Легиона. Шлем исчез, лицо покрыли кровавые полосы, а длинные волосы растрепаны. Поначалу, казалось, что примарх едва стоит, но он выпрямился и посмотрел Руссу в глаза.
Увидев снова брата, Волчий Король почувствовал, как снова закипает ярость. Он был готов броситься вперед, взмахнуть Мьёлнаром и вонзить его в грудь того, кто бросил его умирать в пустоте. Готовый к убийству инеистый клинок легко лежал в руке.
И все же он не шевелился. Хан тоже.
Они стояли друг напротив друга – Волчий Король и Боевой Ястреб, разделенные молчанием.
– Ты знаешь, мой брат, сколько моих сыновей погибло в Алаксесе? – прорычал, наконец, Русс, выдавливая слова сквозь сжатые зубы.
Хан ответил своим неизменным голосом – звучным, неторопливым и с сильным акцентом.
– Нам нужна была уверенность, – сказал он.
– Уверенность, – Русс приблизился с обнаженным клинком. Хан был почти на голову выше и стройнее, и нес глубокие раны. По периметру тронной платформы сотня болтеров продолжала держать повелителя Белых Шрамов на прицеле, но ни один из примархов не обращал на них никакого внимания.
– И ты получил эту уверенность? Ты по-прежнему зовешь меня Мясником Просперо?
Взгляд Хана ни разу не дрогнул.
– Я видел твою работу и пошел дальше. Да, я обрел уверенность, но если ты ищешь расплаты за кровавый долг, тогда у меня нет ничего для тебя. Мы заплатили собственную цену.
Русс приблизился вплотную, теперь их лица разделяли считанные сантиметры.
– Я часто думал, что сделаю, что скажу, если мы снова встретимся, – прорычал Волчий Король. – Ты знаешь, что во Дворце многие зовут тебя предателем, Джагатай? Я мог бы убить тебя прямо на этом месте, и немногие стали бы скорбеть. Этим бы я выплатил свой кровавый долг, и мог бы сказать духам убитых, что отомстил за них.
– Я пришел безоружным, брат, – произнес холодно Хан. – Убей меня, если пожелаешь, но знай, что я прошел через преисподнюю, чтобы привести своих сыновей на Терру. Никто, ни ты, ни Гор, ни даже наш Отец, не помешают мне привести их туда, где им предначертано быть.
Русс услышал прежнее высокомерие, так небрежно источаемое словами брата. На миг оно разожгло долго подпитываемый гнев Волчьего Короля, побуждая, наконец, взмахнуть клинком, совершить возмездие, которое он много раз представлял себе.
Но затем он осознал весь абсурд этой мысли, и на грубых, покрытых шрамами губах появилась холодная улыбка. Она стала шире, и примарх Космических Волков начал смеяться, сначала низким рыком, затем в полную силу. Русс откинул назад голову и весело заревел.
– Ты всегда был напыщенным ублюдком, – сказал он. – Ты вошел в мои покои, словно нищий, а говоришь так, будто они принадлежат тебе. Кто еще осмелился бы на такое?
Смех стих. Наконец, Русс вложил меч в ножны. По всему мостику опустились болтеры.
– Мне бы стало лучше, если я подарил бы тебе на память свежий шрам, – сказал Волчий Король. – Ты мог бы извлечь из него урок. Но ты уже выглядишь чуть живым, и у меня нет желания затуплять лезвие моего меча о твою костлявую шею.
Хан холодно улыбнулся ему.
– Прибереги его для тех, кто идет за мной.
Лицо Русса посерьезнело.
– Ждать недолго. Малкадор с радостью примет твои клинки, если ты найдешь общий язык с ним. Ему всегда будет мало верных легионеров.
– Значит, ты вернешься вместе со мной.