Хассан сложил руки.
– Нет никакого обмана. Мы все хотим одного и того же.
Наранбаатар колебался. Разум стоявшего перед ним человека был открыт. В конце концов, задын арга опустил руку.
– Его болезнь прогрессирует. Говоришь, что можешь помочь?
– Если вы позволите, но времени мало.
– Но какая вам от этого польза? – вмешался подозрительный Осх.
– Мы ждали его, – пояснил Хассан, глядя на лежавшего без сознания Арвиду. Выражение лица смертного было близко к благоговению. – И вот он, наконец, здесь.
«Сюзерен» прошел путь вместе с остальными. Вернувшись в реальное пространство, он завис в арьергарде V Легиона, выглядя неуместно среди покрытых шрамами белых кораблей. Последний фрагмент старой боевой группы Эйдолона.
После завершения варп-перехода и переговоров с силами Терры, Шибан передал командование кораблем Иманю и отправился в старые покои Палантинского Клинка. После завершения посмертных ритуалов над погибшими братства, доспех Джучи тоже доставили сюда. Его наплечник с нанесенной эмблемой минган касурги поставили под мягким светом конических свечей. Шибан провел много часов, рассматривая его.
Тяжелые потери обескровили ядро его братства. Немного осталось тех, кто сражался вместе с ним на Чондаксе, еще меньше тех, с кем он мог разделить воспоминания из более раннего прошлого.
Хан опустил голову, почувствовав, как вытягиваются поршни в затылке. Оковы серьезно пострадали от рук префектора, и какое-то время не будет возможности заняться их механизмами. До тех пор, пока нужды потрепанного флота и выживших экипажей будут столь неотложными.
Хотя проблемы с Оковами не беспокоили Шибана. Эта боль была чистой, и воин понял, что она не мешает ему медитировать.
«Возможно, я всегда был на это способен, – подумал он. – Просто плохо старался».
С обратной стороны двери раздался звон.
– Войдите, – сказал он.
Вошла Илья Раваллион, и Шибан поднялся, приветствуя ее поклоном.
– Сы, – обратился хан. – Мне не сказали, что вы с нами.
Илья посмотрела на вещи Джучи.
– Кал дамарг завершен? – спросила она.
– Да.
Илья подошла и села на скамью с кожаным сиденьем напротив фрагментов доспеха. В тусклом свете она почти напоминала привидение, потускнев от возраста и забот. Обивка скамьи даже не прогнулась под ее весом.
– Они заботились об убранстве своих покоев больше нас, – сказал Шибан, подойдя к стойке из красного дерева, на которой стояли хрустальные бокалы и кувшины с вином.
Илья осмотрела пышное убранство каюты убитого префектора и презрительно скривила губы.
– Тебе не кажется, что из всех предателей они – самые отвратительные.
– Не буду спорить. Лучше расскажите, как у вас дела? Как вам новый флагман?
Илья попыталась улыбнуться, но попытка вышла слабой.
– Со мной разговаривал Есугэй. С пустотной станции. Ты знал об этом? Я не знаю, зачем он это сделал, но теперь все время думают об этом. Кажется, он хотел, чтобы я выжила. Не могу сказать, что согласна с ним.
– Непривычно слышать такие слова от вас.
– Да, ты прав, но я чертовски устала, а на душе тошно. Возможно, мне станет лучше. Может быть, на Терре есть лекарство от наших недугов.
– Может быть.
Шибан потянулся за бокалом, налил немного вина и предложил женщине.
– Это не опасно? – с сомнением спросила она.
– Оно ударит вам в голову, – ответил он. – И только.
Илья взяла бокал дрожащими руками и сделала большой глоток.
– Я буду скучать по нему, Шибан, – вдруг сказала генерал сдавленным голосом.
– Я тоже.
– Ты знаешь, что он с теплотой относился к тебе.
Шибан улыбнулся.
– Он относился так ко всем.
Но это было неправдой. Именно Таргутай Есугэй забрал его из степей, он провел хана через Вознесение, и гордо наблюдал невозмутимым золотистым взором за его возвышением в Легионе.
– Вас утешит, если я скажу, что вы были правы? – спросил Шибан. – Я говорю о Торгуне. Мне сказали, что он остался на «Буре мечей». И что к этому приложили руку вы.
– Привычка, приобретенная на Просперо.
– Мне горько, что он сражался один.
Илья покачал головой.
– Не горюй. Я видела его перед отбытием. К тому времени он уже смеялся.
Шибан склонил голову.
– Приятно слышать.
От этого она еще сильнее задрожала и допила вино.