Столь многое уже было разрушено, и предатели орду сыграли в этом свою роль.
– Поэтому они не вернутся, – повторил хан, отвернувшись от дуэльного круга. – Цена будет заплачена. Будь уверен, если другие дрогнут, то я лично прослежу за этим.
Переборки дрожали от повторяющихся попаданий. Их было слышно даже в глубинах линкора, за многочисленными слоями усиленного палубного настила.
Ревюэль Арвида быстро шел по коридорам «Копья Небес», направляясь в главный апотекарион. Его руки все еще пылали от применения энергии варпа. Он чувствовал обострение и понимал, что с каждым циклом будет становиться только хуже. Уже горело в глазах и участилось сердцебиение. Для Арвиды было бы лучше уединиться в прохладном покое своей каюты, борясь с изменением, но известия не могли ждать. В тот самый момент, когда потрепанная ударная группа Белых Шрамов, преследуемая флотом Эйдолона, прорывалась к точке Мандевилля на первый план вышли другие дела.
Он добрался до двери, охраняемой двумя громадными воинами кэшика, и прошел мимо них.
Внутри, вокруг главного медицинского стола, собралось множество людей. Большинство были смертными из экипажа линкора. Из-за исключительно высоких потерь специалистов чогорийцев среди них оставалось менее половины, а большинство составляли подобранные и насильно рекрутированные техники из других Легионов и армейских полков.
У изголовья стола стоял с обнаженной головой и скрестив руки Джубал-хан. Лицо воина было окровавлено, а с бритой головы свисал поникший чуб. В зале находился Намаи, протеже и заместитель Цинь Са, а также другие воины кэшика и ханы многих братств. Они расступились, пропуская Арвиду, и тот наклонился над раненым.
Цинь Са извлекли из его доспеха. Обнаженное тело под светом медицинских люменов представляло массу из обугленной плоти и переломанных костей. Лицо удерживалось вместе наложенными крест-накрест штифтами, а в многочисленных разрезах, сделанных эмчи-апотекарием линкора Джайджаном, булькали питательными растворами трубки. Доспех магистра кэшика был свален в сторону, окровавленный и пустой, как куча металлолома. Сверху лежал расколотый надвое драконий шлем.
Цинь Са увидел приближающегося Арвиду одним целым глазом и кровавые полосы вокруг рта скривились в слабую улыбку.
– Чародей… – прохрипел он едва слышимым шепотом.
Арвида наклонился поближе. Снова использовать варп после столько короткого перерыва было опасно, особенно в окружении элиты Легиона, но в данной ситуации выбора не было.
+Не ослабляй себя+ передал он мысленным голосом. +Говори со мной этим способом+
Для обоих воинов апотекарион растворился в белой дымке, а затем они оказались лицом к лицу с восстановившимися телами.
Мысленный образ Цинь Са рассмеялся. Освобожденный от ужаса изувеченного тела он звучал, как обычно при жизни – звонко, беззлобно, сверхъестественно спокойно. Все воины старой гвардии степей обладали подобными голосами, хотя Цинь Са, не считая Есугэя, был последним из них. Последним из тех, кто сражался вместе с Джагатаем на Чогорисе, не побоялся пройти Возвышение, несмотря на неподходящий возраст, и выжил.
«Мы проиграли» – сухо сообщили мысли Цинь Са.
+Это была невыполнимая задача+
«Я должен был выбить их из этого места. Увидеть, как они бегут, как тогда, на Перессимаре».
Это случилось два года назад. Великая победа, одержанная благодаря внезапности и скорости. Возможно, последняя.
+Ты исполнил свой долг, кэшика. Это все, что он захочет знать.+
В мысленном мире грубые черты Цинь Са растянулись в улыбке, словно слишком яркое солнце родного мира отразилось от бесконечных лугов.
«Он будет винить себя. Будет считать, что мы слишком долго оставались в пустоте».
Арвида кивнул.
+Если он поговорит со мной, я скажу ему обратное.+
«Все пути под присмотром. Даже если мы бы хотели, то не смогли бы прорваться».
+Он знает об этом.+
«Все те годы, что я служил ему, он был справедливым повелителем. От самобичевания сейчас нет никакого проку. Для всех нас. Поиски необходимо продолжать».
+Раваллион говорила, что знает путь. Вот почему мы делали все это. Возможно, она все же окажется права.+
«Так или иначе, – вздохнул про себя Цинь Са, – он дал клятву на руинах царства своего брата, и она подстегивает его. Он должен добраться до Терры».
+А если не останется путей?+
Очертания Цинь Са начали расплываться. Ветер стал холодным, а небеса потемнели до ночной синевы. Улыбка кэшики исчезла, сменившись гримасой растущей боли. Его душа готовилась покинуть тело.