— Купить я у тебя его не куплю, даже не предлагай.
Столь категоричного отказа Дьюар никак не ожидал.
— Что же с ним не так по-твоему? Чистый ассиец, здоров и вынослив.
— Не поспорить, так-то оно так, но все равно не куплю. У меня на то свои причины.
Дьюар только руками развел — ответить на такое ему было нечего. Ну да не один этот мужик лошадьми торгует — не он, так другой купит. День еще только начинался, и торопиться Дьюару было некуда.
— Стой, — окликнул торговец уже собравшегося уходить эльфа. — Вижу, седла у тебя нет. Могу недорогое подыскать, коли захочешь.
Дьюар, понятное дело, не хотел. Куда ему седло, если он и от самого коня избавиться собирается? Махнул рукой, а торговец на прощание отчего-то бросил:
— Ну, надумаешь, приходи. Ты его все равно тут не продашь, а до следующего города путь не близкий, чтоб без седла трястись.
Сказал — и как в воду глядел. То ли сговор у них какой, то ли и в самом деле была причина, о которой Дьюар не знал, но ни один торговец графского коня так и не взял. Дьюар обошел весь рынок, предлагая его даже за полцены, и все равно остался при своем.
— Этак мы с тобой оба голодать останемся, — обращаясь к жеребцу, скорбно признал эльф. Тот ответил только сердитым фырканьем: к обеду солнце уже ощутимо припекало, вокруг крупа коня кружили оводы, злые от близящейся осени, и это начинало доставлять ему определенные неудобства.
Дьюар вытряхнул из кошеля горстку монет, что остались после того, как он все-таки купил седло, старое и потертое, но еще пригодное для своего прямого назначения. «До следующего города путь не близкий» — справедливо утверждал торговец, и в этом с ним было не поспорить.
— Что же, на тарелку похлебки здесь должно хватить, а затем постараемся убраться отсюда поскорее и найти еще работу. А, чернявый?
Конь фыркнул.
У порога корчмы его встречал рыжий кот. Ничего странного в этом не было, коты водились почти в каждом заведении подобного рода, иначе от мышей там не стало бы спасу, но именно этот отличался своей ярко-рыжей шерстью, испещренной более темными полосками, что бросалось в глаза уже издалека. Кот глянул на гостя искоса, щуря желтые глаза, как будто тоже насмехался, и очень неспешно, почти вразвалочку скрылся за углом.
Почти настолько же рыжая разносчица, густо покрытая веснушками на лице и руках, поставила перед эльфом миску с традиционной для этих мест тыквенной похлебкой, весело улыбнулась и упорхнула на кухню. В корчме ощутимо пахло спелыми яблоками, сладкими, чуть с кислинкой, из которых к вечеру напекут румяных пирогов — уже слышно было, как за стенкой повариха замешивала тесто, прикрикивая на своих помощниц: «Еще муки сыпь, не жалей!», «А яйца где? Давай сюда, да поживее!», «Чего ты там возишься, глупая девка? Неужто так сложно дрожжи отмерить?».
Чей-то смех со стороны дальнего угла заглушил звуки с кухни. Со звоном столкнулись кружки, басом раскатилось по залу «Ну, за встречу!», разносчица снова высунулась, обеими руками держа большой поднос, и с громким стуком захлопнула дверь. Привычная для всех, кто много путешествует, оживленная атмосфера корчмы ничуть не отвлекала Дьюара от поглощения горячего супа, пока стул напротив не отодвинули с резким скрипом. Эльф опустил ложку.
— Позвольте, господин маг?
Подняв взгляд на обладателя густого баритона и отличительного знака гильдии писчих на груди, Дьюар рассмотрел солидного мужчину с аккуратной бородкой и внимательными глазами, что, не дожидаясь ответа, уже устроился за столом. Верно, удивление эльфа было написано у него на лице, потому что незнакомец быстро заговорил, словно отвечая на невысказанный вопрос.
— Я помощник бургомистра, Самин Равво. Нам рассказали, что в поместье графа Тэрлина пребывает некий маг определенной специализации, но мы не успели перехватить его до отъезда. По описанию, полагаю, это вы.
— Допустим… — Дьюар осторожно глянул на дверь, не подкарауливают ли там присланные по его душу стражники, но не заметил никого. — Я помог графу справиться с его проблемой. Разве в этом краю запрещено заниматься некромантией?
— Нет, вовсе нет, я разыскивал вас исключительно из деловых соображений. Видите ли, у бургомистра есть еще одно дело, требующее вмешательства специалиста вашей профессии.
Самин отвлекся, чтобы взять у подбежавшей официантки большую глиняную кружку с шапкой густой пены и осторожно промочить горло.
— Это касается того, что происходит на городском кладбище. Кто-то оскверняет могилы честных горожан, выкапывает останки… — он понизил голос почти до шепота, стараясь, чтобы никто из посетителей не расслышал:
— Смотритель сбежал на днях, утверждая, что видел тварь, которая поедает трупы. Бургомистр готов хорошо заплатить за ее упокоение.
— Похоже на мертвеца, которого подняло из могилы какое-то проклятие — гуля, если по-простому, — задумчиво помешивая ложкой остывающую похлебку, произнес Дьюар. — Где ваше кладбище, покажете?
Самин согласно кивнул и вновь отхлебнул эля, словно желая отметить соглашение. Однако идея прогуляться до беспокойных могил ему не понравилась.
— Езжайте по левой дороге, не заблудитесь. Там недалеко: если верхом, то вдвое быстрее, чем от графа к нам, доберетесь.
Руки у него слегка подрагивали, и Дьюар не стал настаивать. В самом деле, и без того напуганный человек ничем не поможет, а только спутает все карты, если пойдет с ним.
— Что насчет платы? — деловито поинтересовался маг. Глаза у него были холодные, в них не находилось места слепому сочувствию. Служака нахмурился едва заметно, но спорить не стал, вытащил из-за пазухи небольшой кошель.
— Бургомистр велел передать это в качестве задатка, если вы согласитесь. Еще столько же он заплатит после — сам.
Кошель тихо звякнул, опускаясь на столешницу. Дьюар развязал его, заглянул и удовлетворенно кивнул. По крайней мере в ближайшее время беспокоиться о еде не придется, даже если он так и не сможет продать графского коня.
— Думаю, мы договорились.
***
Ездить на ассийцах ему не приходилось и в лучшие времена, когда у Дьюара была собственная лошадь — обычная чалая кобылка, ничем не примечательная ни с виду, ни талантами. Этот жеребец в сравнении с ней был совершенно особым, и свое превосходство он, казалось, полностью осознавал. На окружающих, в том числе и на случайного хозяина, он взирал с почти человеческим пренебрежением, как на досадную помеху.
Дьюар принял поводья у хмурого конюшего, бросив ему мелкую монету за то, что позаботился о Шиморке и подготовил его к дороге, но мальчишка, даже не посмотрев, спрятал ее в карман и тут же скрылся. Пожав плечами, некромант двинулся прочь из города, к главным воротам, сейчас почти пустым. Гомон базара остался далеко позади, на узкой, огибающей ремесленный квартал, улочке встретилось лишь двое бродяг, слоняющихся без дела, а стражники проводили путника абсолютно равнодушными взглядами, даже не подумав остановить.
Полуденное солнце светило прямо в спину, расчерчивая дорогу длинными тенями кустов. Путь лежал мимо городской стены, сплошь затянутой сетями плюща, пестрящими бело-розовыми цветками, покуда не показалась развилка. Указатель встретил путника печальным скрипом надломленного столба, а доска с надписями и вовсе выглядывала из зарослей терновника, заброшенная туда небрежной рукой. Но и без того отыскать единственную дорогу, сильно отличающуюся от основного тракта шириной и количеством ям да ухабин, оказалось проще простого — на нее Дьюар и свернул, руководствуясь мнением, что именно путь к кладбищу должен быть менее всего протоптанным. Ступив на эту дорогу, некромант задержался и наконец-то взобрался в седло. Каким же блаженством было ощущать под собой мускулистую спину быстроногого жеребца после стольких пройденных пешком дорог! При хорошей погоде и благостном расположении духа предстоящая поездка обещала стать всего лишь легкой прогулкой. С этого момента жизнь как будто начала налаживаться.