— Не гуди, — сказала Тори.
Она повернула трак вездеходной гусеницы шипами вверх и приложила к скобе кронциркуль.
— Когда у нас будет братик, — сказала Иа, скрипнув качелями, — мы назовем его Трак или Крон–Циркуль…
— Ни за что! — Ррин показала Иа язык. — Только Полихлорвинилом или Бипиридилмагнийтетрабензопорфином!
Иа не обратила на нее внимания, самозабвенно стягивая с куклы колготки.
Тори нанесла последний размер на чертеж и досадливо выпятила губу: осталось самое скучное — рамка и основная надпись. Высунув кончик языка, она провела линию.
С несмазанным писком откатилась дверь, и в комнату вполз функционал маминого дедушки. В вытянутой руке он держал горшок Иа.
— Тори, — забурчал ф–дедушка, — не сиди криво и не наклоняйся так низко: испортишь глаза.
Тори послушно вытащила из–под себя ногу и вытянула шею.
— Ррин, — бубнил функционал, — встань с пола — там сквозняки — и вытащи изо рта палец…
— Ты меня как достал! — заявила Ррин, засовывая, в рот оставшиеся четыре пальца.
— Иа, — продолжал ф–дедушка, — иди мой руки — тебе пора спать.
— Не пора! — капризно сказала Иа. — Я буду ждать маму–у…
Иа заныла.
— Мама придет поздно, — забубнил функционал, — а ты еще не спишь.
— Иа, иди спать, — строго сказала Тори.
— А вдру–уг мама принесет мальчика–а… — завыла Иа. — А Ррин назовет его Полихлорвонило–ом…
Она слезла с качелей и плюхнулась на пол. Ррин растянулась тоже и, протянув руку, отвесила Иа подзатыльник. Иа въехала носом в пол и заревела в полный голос.
— Ах ты паршивка, — сказал ф–дедушка и схватил Ррин за шиворот.
— Отпусти, стариканище! — заорала Ррин. — Я в ненависти!
Тори заткнула пальцами уши. «Руки заняты, чем же чертить?» — подумала она. Иа изловчилась и стукнула Ррин куклой по коленке.
— Коленка болючая! — завопила Ррин.
Легко шлепнула входная дверь. Пришла мама. Она была усталая и раздраженная. Под глазами желтели круги, а синие волосы, немытые из–за нехватки времени, торчали в стороны, словно взорвавшийся пакет вермишели.
Отшлепанная Иа с поспешно вымытыми руками и ногами мокро хрюкала под одеялом, Ррин с красным ухом собирала разбросанные интеллектуальные карточки Суньтевморе.
— Совсем остарел! — заявила мама ф–дедушке.
И тот потопал на свой диван. Тори притаилась, но все–таки схлопотала подтяжками по ребрам для профилактики.
Мама постояла перед зеркалом, потрогала кончик унылого носа и пошла к плите молоть порошок на завтрак.
— Как свалю в горы! — мечтательно заявила Ррин, ползая под стулом Тори. — Есть лишайники буду, надевать — змей диких шкуры, и никаких карточек, Иов, функционалов, и уши целее, чем у папы…
Тори вздохнула: надо было еще учить историю.
«Мы, линны, — потомки звездоправов, победивших все интервалы, как времени, так и пространства. Наш род мудр и богат событиями. Взгляните, дети, на огненный водоворот звезд, всплывающий зимой над горизонтом. Наш народ родился на Коротационном Краю Мира — удивительном поясе Галактики, избавленном мудростью вселенной от горечи катастроф, — и легко растекся по Системе, построив счастливые города на каждом теплом планетоиде.
Гордость, сила и красота — достояние линнов…»
— Носят его земноводные, — ворчала мама, возя мокрой тряпкой по полу, считает сгнившие заводы, считает, а ботинок у дочек нету…
Тори покосилась на босые мамины ступни, белеющие под закатанными штанинами.
— Выучила? — ласково спросила мама. Тори помотала головой.
— Учи–учи, мое стеклышко, — мама погладила ее мокрой рукой.
— Она–то — стеклышко, — пробурчала Ррин, стаскивая дырявую майку, — а я как? Ночной горшок?
— В кровать! — рыкнула мама.
— Ме–бе–ме! — Ррин вывалила язык.
Тряпка звонко щелкнула ее между голых лопаток. Ррин нырнула под одеяло.
— Мама, ну не мешай! — капризно сказала Тори.
— Я тебе еще и мешаю!
От лихого подзатыльника Тори чуть не грохнула носом в калькулятор. Она замерла, ссутулившись. Мама взяла ведро и потащила его к плите.
На картинке в книжке, на бескрайнем поле, выложенном бурыми квадратами, стоял сверкающий звездолет с выпуклым зеркалом отражателя и бугристым корпусом, собранном из горошин конструктива. Аппарат стоял под горящим диском зимнего солнца, а Тори восторженным прыгающим шагом семенила к нему. Ветра не было. Звенели сверчки.
— Сейчас, — шептала Тори. — На Коротационный Край Мира! К звездам! Гордость, сила и красота — достояние линнов!..