Его для всех уже не существовало… для посторонних. Типа, сбежал. Не смогли захватить неизвестного сопровождающего новых свободный мастеров ассасинов. И это официальная наша позиция. При посторонних, которые иногда во время перехода подходили близко к нашему дилижансу, Улас уходил в скрыт.
— Да любой бы на его месте обделался. А этот всё же удержался, хотя тогда, привязанным у дуба, едва не дал дуба. — каламбурит побратим.
— Я бы тоже испугался. До дрожи в коленях тем более, что именно с защитником Нова я и познакомился одним из первых. Но когда это было! А, что касается дракона… Нов, а ведь отец зубастой любви Стани, красавицы Нино, стал умнее. Или мне это показалось⁇
Я же пожимаю плечами, а сам вспоминаю этот забавный эпизод…
Я тогда всё же приговорил несдержанного на язык парня. Все отошли от нас, на расстояние в шагов сорок и наблюдали за тем, что происходило у нас со стороны, и многое видеть они попросту не могли, как и слышать тоже. За исключением, пожалуй, только Уласа. Но он и сам очень побаивался моего защитника. И ведь было с чего… раньше-то защитник нападал на противников в виде живых существ и мёртво-поднятых без разбора. А вот в этот раз, как обмолвился Улас, мой защитник поумнел.
Появившись, он не бросился на привязанного у дерева парня, а повернув голову в мою сторону, вполне разумно задал вопрос…
— Мне его убить? Каким образом?
Я же от этого пребывающий в изумлении, ответил немного заикаясь…
— Лучше всего, как можно болезненнее и медленнее. Чтобы помучался, и чтобы со стороны выглядело жутковато.
Ведь я понимал, что мне надо как можно больше страха навести на остальных наших пленных. И надо сказать, что мои доводы мой защитник очень хорошо понял.
А дальше раздался дикий крик боли со стороны привязанного парня. Он кричал, закатив глаза и буквально бился в конвульсиях, явно от испытываемой им сильной боли. Хотя, что характерно, внешне никаких повреждений у него на теле не было.
Вот тут-то всех и проняло пополной.
Пару минут уже орала буквально в голос жертва своей же тупости, а затем я как-то уловил в его криках мольбы о пощаде.
Если честно, то к этому моменту меня самого пробрало несмотря на то, что мне стала поступать энергия от магии Смерти. Разложение живого существа началось. Понятно, что парень буквально заживо гнил и погибал…
И я не сдержался…
— Остановись. — решился я.
Именно так хотел, ненадолго как, сам думал прекратить экзекуцию. В противном случае я бы просто отозвал защитника.
Но повторюсь, мой охранник и защитник, пожалованный мне Николасом, подчинился чем неимоверно удивил как меня, так и Уласа.
Я же перевёл взгляд на повисшего на ремнях, приговорённого к казни. Хрип раздавался из его приоткрытого, в немом крике, рта.
— Ты мне что-то хотел сказать⁇ — задаю я громко вопрос.
И… о, чудо… он явно этот посыл услышал.
— Я готов принять любую клятву верности, господин, только пощадите.
Я же мысленно обращаюсь к появившемуся рядом со мной Уласу.
— Что остальные об увиденном думают?
Нервный смешок с его стороны.
— Прониклись. А один даже в обморок падал, но сейчас уже его в чувство привели, но облевался. Впечатлительный уж больно, хотя даже меня эта экзекуция неприятно удивила. Жуть полнейшая. А так ребята, уверен, все готовы принести любую клятву, лишь бы не стать твоим очередным клиентом в качестве истязаемого.
А дальше дело знакомое, тем более процессом дачи клятвы раба на крови уже руководили Улас со Стани. У брата для этой процедуры, как не крути, сил и возможностей больше, чем у меня. И чтобы не зацикливать и не плодить личных рабов, клятву верности наши новые бойцы давали уже роду и клану. Но один личный раб всё же появился, и это был этот парень, что так не умеет сдерживать свои мысли, и имя у него прикольное оказалось… Лео.
Итак, пятёрка воинов… и чем хороша клятва роду, так это тем, что без проблем можно было своих воинов на долгое время оставлять без всякого контроля. Личное наше присутствие рядом с ними не требовалось, от слова совсем. Николас, в прошлое наше посещение его владений, много по этому поводу распространялся. Хотя и не очень уважает древний маг Магию Крови, он её побаивается, но и применяет от случая к случаю. С его же слов имел когда-то горький опыт использования и последствий не очень приятных, если и вовсе не трагичных.