Развеяв иллюзию и накинув на себя сильнейшие из известных чар "отвода глаз", я вернулся к башне, и прижавшись спиной к каменной стене, стал наблюдать за бойней.
"а сверху наверное вид лучше".
В этой мысли была доля сожаления, ведь именно сейчас, у меня не было возможности сменить место наблюдения.
Минут через пятнадцать, (за это время, площадка перед воротами стала завалена горами амуниции и оружия, оставшихся после гибели воинов), основная армия Деймоса, наконец вошла в город. Организованное сопротивление, было сломлено в течении часа, а остатки армии эльфов, (вместе с наемниками), засели в замке наместника, и еще дюжине особняков, принадлежавших аристократам.
Некоторая часть темного воинства, была оставлена "дожимать" уцелевших врагов, в то время как все остальные, занялись мародерством.
Поняв, что сражение выиграно, мои сородичи вышли из башни, и тогда я узнал, что три волка погибли в боях со стражниками. Известие было неприятным, (мягко говоря), а на душе стало так паршиво…
На следующий день, (сразу после завтрака), меня нашел гонец Деймоса, передавший приглашение темного властелина, прибыть в его временную резиденцию, для получения награды. Так как достойных причин оттянуть время встречи с властелином у меня не было, пришлось последовать за проводником, (лисы и волки двинулись следом, отставая шагов на пятнадцать).
Идти по извилистым улицам, пришлось довольно долго. По пути удалось насладиться видом дымящихся домов с выбитыми окнами и опаленными стенами. Словно муравьи, повсюду сновали солдаты, нагруженные тяжелыми мешками.
Понаблюдав за действиями воинов, (за которыми внимательно следили командиры), становилось ясно, что в этом городе мы надолго не задержимся.
Шатер темного властелина, охраняемый оцеплением из двух "колец" элитных бойцов, расположился на главной площади, прямо перед выбитыми воротами замка наместника, (сам замок, до сих пор продолжал гореть). Гонца и меня, пропустили без вопросов и возражений, а вот моим сородичам пришлось остановиться за оцеплением, так как в "приглашении" их имен не значилось.
Внутри шатра, все было знакомо и привычно, (будто бы мы все еще находились в тайном лагере на востоке, а не в центре захваченного города). Деймос сидел на своем троне, (на котором добавилось несколько новых черепов), и произносил торжественную речь, награждая одного из своих офицеров. За его спиной, неподвижными и безмолвными тенями, застыли советники, (каждый из которых достиг двести десятого уровня), в нужный момент, один из них выступил вперед, и вручил в руки склонившегося в поклоне темного эльфа, лакированную черную коробочку.
Мне пришлось встать в конец очереди состоящей из пяти разумных, (что примечательно, среди них не было ни одного человека), они по всей видимости, ожидали своих наград.
Время шло, (мне было откровенно скучно слушать одну и ту же речь, в которой менялся от силы десяток слов), и вот в тот момент, когда перед темным властелином предстал молодой орк сто двадцатого уровня, знакомый ритуал резко изменился. Вместо благодарности за службу, верность и храбрость, зазвучали обвинения в предательстве командира, и убийство выше стоящего офицера, что едва не привело к провалу захвата городского архива. Только героические усилия соратников, позволили выполнить задание…
— …лишь когда кто‑то совершает грубую ошибку, ломая тщательно выстроенные планы, требуются те, кто может совершить подвиг. — Закончил довольно длинный монолог Деймос, а затем задал вопрос. — Тарог, тебе есть что сказать в свое оправдание?
О, орку явно было что сказать, (не знаю точно, что он собирался делать, может быть молить о пощаде, а может быть действительно имел какое‑то оправдание своего поступка), только вот темный властелин, совершенно не собирался ничего слушать. Обвиняемый открывал и закрывал рот, трясся, затравленным взглядом осматривался в поисках выхода… но так и не смог выдавить из себя ничего, кроме хриплого дыхания.
— я считаю твое молчание, полным признанием вины, и готовностью понести наказание. Мой приговор: смерть.
Последнее слово еще не успело затихнуть, а один из советников уже сорвался с места, и неуловимым движением выхватив из‑под плаща короткий меч, отделил зеленую голову от широких плеч. Орк рассыпался тусклыми искрами, а в воздухе повисло отчетливо ощущаемое напряжение, в котором голос властелина прозвучал особенно внушительно: